Дикая вода. Станислав Вторушин

уложил ее в печку. Заглянул в угол, потом под нары, достал оттуда кусочек бересты, сунул ее под лучину. Вскоре в печке загудел огонь, избушка стала быстро наполняться теплом. Уставшая Зинка присела на краешек нар, стянула с головы шапочку, тряхнула головой. Ее рыжие волосы рассыпались по плечам, она вытянула ноги, положила руки на колени и отрешенно уставилась в пространство.

      – Сильно устала? – глядя на нее, сочувственно спросил Димка.

      – До изнеможения. – Она закрыла глаза и покачала головой. – Как мы будем выбираться отсюда?

      – Завтра утром пойдем по ручью, обязательно выйдем к речке. А там и до городка недалеко.

      Он повернулся, взял ведро и толкнул рукой дверь.

      – Ты куда? – испуганно спросила Зинка.

      – За водой. Надо хоть чаю попить. А ты вот что, – он отстегнул с пояса рябчиков, протянул ей, – тереби пока их. Есть-то все равно что-нибудь надо.

      На улице стало совсем холодно. В затянувших небо тяжелых тучах кое-где образовались дырки, сквозь которые проглядывали кусочки черного неба и льдистые звезды. Димка спустился к ручью, но добраться до воды оказалось нелегким делом. Ручей плотно сковало льдом. Он попытался разбить его ногой, но лед не поддавался. Димка стал шарить глазами по берегу. Увидев здоровенный сук, он разбил им лед, кое-как зачерпнул воды. Когда он вернулся в избушку, Зина, сидя около печки, теребила уже второго рябчика. Димка ополоснул чайник, налил в него воды, поставил на печку. Рябчиков сварили в ведре. В избушке нашлись и соль, и чага для заварки чая. Охотник, которому она принадлежала, оказался запасливым человеком.

      Отогревшись, Зина повеселела. Отщипывая от рябчика маленькие кусочки белого, похожего на куриное, мяса, она посмотрела на печку, источавшую расслабляющее тепло, на желтый, дрожащий огонек керосиновой лампы и сказала:

      – Здесь все, как в сказке.

      – Не хватает только Бабы-яги, – заметил Димка.

      – А я? – Она посмотрела на него ироничным, задиристым взглядом.

      – Ну нет, – тут же ответил Димка, с возмущением отметая даже гипотетическую возможность подобного сходства. – Ты больше похожа на Василису Прекрасную.

      Зинке польстило сравнение, и она рассмеялась. Ей было хорошо оттого, что она оказалась в тепле, утолила голод и теперь имела возможность отдохнуть от изнурительной и, в общем-то, глупой затеи поохотиться в тайге на рябчиков. Она отодвинулась от стола, сняла валенки и, забравшись с ногами на нары, навалилась спиной на стену.

      – Так бы и уснула сейчас, – сказала она, закинув руки за голову и глядя на тусклый огонек чадящей лампы.

      – Ну, так ложись, – ответил Димка. – Стели полушубок и спи.

      Зинка посмотрела на полушубок, двумя пальцами отвернула одну его полу и, скривив губы, сказала:

      – Он грязный. В нем ведь могут быть и блохи, и другие насекомые.

      – Какие насекомые? – удивился Димка. – Если и была какая-нибудь блоха, она уже давно сдохла с голоду. Ты что, не видишь, что в этой избушке никто не был с прошлой зимы?

      Он