Гуд бай, дядя Сэм!. Андрей Ильин

с выражением, и пониманием, о чем идёт речь. А здесь всего-то…

      – Как? Как вы можете?! Это же… объёмы!

      – Учителя были хорошие… Не тормозим – дальше, дальше… Вы пришли в гости, толпой, разговаривайте со мной, задавайте вопросы, знакомьтесь, шутите, флиртуйте… Где жена? Где моя жена, черт возьми, которая встречать должна?

      – Так я в туалет отошла.

      – А почему по-русски? По-английски, только по-английски. Всё по-английски! И про туалет тоже. Туда мы еще пойдём. Кстати, что говорят, когда джентльмен мимо писсуара… Не знаете? Так узнайте, потому что надо!

      А после в гараж, в машину. И по матчасти, и в мотор, и под днище, чтобы знать, что там как называется. И… за баранку и поехали… Но, по-английски, только по-английски, по дорожным правилам, которые там, а не здесь. А тут полиция…

      – Работайте, импровизируйте. Вас же останавливали, на вас наезжали. Что и как говорят американские копы? Говорите, спрашивайте, требуйте…

      Отвечать, вспоминать слова и фразы…

      – Не молчите, поправляйте меня… Куда? В кутузку?

      Ай, молодцы, вошли в роль, поняли, ухватили. Тюрьма пригодится. Интересно, как там зэков встречают, что говорят, что отвечать нужно? Знать бы…

      – Вы знаете? Приходилось? За нарушение паспортного режима. Как хорошо, как к месту, тогда давайте, как в камере, и как надзиратели… Матом? Да хоть матом. Ах, нашим матом, который и там тоже в ходу? Тогда валяйте, только с американским акцентом и их жестами. Работаем, работаем…

      Заодно анатомию подучим, потому что когда по рёбрам или почкам кулаком, то лучше доходит и запоминается. Бейте, бейте, не стесняйтесь!

      – Это – печень, это – солнечное сплетение, это – челюсть…

      Нормально, как надо. Слова, они с действием ассоциироваться должны, тогда они занозой в голову войдут и засядут.

      – Ухо… Подбородок… Яй… Ай!.. Ну не так же, не надо увлекаться, не надо коленом. Как, кстати, по-английски «колено»? Тогда еще раз, но не так сильно, в пах… Как там всё это называется, всё, что есть?

      Перерыв на обед. Но не в учёбе, нет.

      Блюда, ложки-вилки и разговоры. О том о сём, обо всём.

      – Как вам погода? Последний мюзикл? Фильм? Политика? Соседи?

      А жена, почему жена молчит? Не болтушка? Тогда заменить на другую. Потому что нужны болтуны, которые ни на мгновенье рта не закрывают, а льют, льют в уши слова и целые предложения.

      И снова литература в оригинале. Ну, хорошо, пусть Диккенс. Текст плотный, хотя обороты старинные. Не важно… Листаем, читаем, запоминаем, воспроизводим.

      Сон – три часа. Как в яме.

      И голосок, и трепание по плечику:

      – Вставай, милый, время…

      Так ведь по-английски «милый» уже воспринимается как родной!

      – Да, дорогая, сейчас встаю. Что там у нас на завтрак?

      И дальше, дальше… Галопом. Чтобы ни одной русской фразы, чтобы не говорить, а мыслить на иностранном.

      Ой, что-то дурно стало. Видно, от перенапряжения.

      Медбригаду сюда, срочно! Как они ее