Моя Прелесть. Эн Варко

из своего ранца шприц и потряс им.

      – Ну, что, – бодро заметил он. – Сама подпишешь или помочь?

      – Сама, – пискнула я.

      Лощеный дяденька распахнул папку и подал мне золотую ручку. Я недоверчиво уставилась на толстую стопку бумаг.

      – Вот здесь и далее на всех листах, – ткнул он внизу брачного договора. – Рядом с подписью Антона Львовича…

      – А нам рассказывали, нельзя подписывать документы, не прочитав их.

      Хрустнула ампула. Стасик до основания наполнил шприц и выразительно пустил фонтанчик.

      «Я брежу. Наелась немытых яблок, лежу с температурой и брежу», – эта мысль принесла успокоение. И все же я решила не спорить с глюками. У нас была учительница математики в четвертом классе – Файруза Давыдовна Потапко. Она мне тройку влепила за то, что я написала не «триугольник», а «треугольник».

      – Деточка, русский язык надо уважать, – сказала она. – В фигуре сколько углов? Три. Значит, триугольник.

      Когда я возразила, она фонтанировала слюной так же, как этот шприц. Только брызг было не в пример больше: забрызгала все три ряда. С тех пор я поняла: с сильными мира сего лучше не спорить. А сейчас сила была явно не на моей стороне. Поэтому, я послушно взяла паркер. Тем более глюк – он и есть глюк. Очнусь – снова стану свободной.

      Когда все закончилось, парни засмеялись:

      – Горько!

      Антон притянул к себе и больно поцеловал, а затем насадил кольцо на палец, обдирая кожу. Странное такое кольцо. Черное с красными камушками.

      – Все, окольцевали птичку, – изрек Стасик довольно.

      – Воробушка, – уточнил Толик.

      – Нет, – покачал головой Антон, – галчонка. Ну, что – двинулись праздновать. Сергей Сергеевич, вы с нами?

      – Я в офис, – коротко бросил мужчина. – Отдыхайте без меня, молодежь.

      Парни забрались на свои байки, и Антон протянул мне шлем.

      – С ветерком? Как ты любишь? – ухмыльнулся он мне.

      Я тоскливо проводила взглядом джип. Вот почему высокие, накаченные и далеко не бедные парни рассекают на миниатюрных спортах, а не на удобных автомобилях? Бред бредом, а попа болит.

      Кстати, как там проверяют – бредишь или нет – кожу себе щиплют? А у меня попа ноет, а тут еще совсем невмоготу терпеть стало…

      – Я в туалет, – пискнула я.

      Отбежав подальше, я сделала то, что следует. А потом подумала и вглубь леса рванула. Да недолго бежала, так как спортивностью никогда не отличалась. В боку сразу закололо, в горле запершило, а в довершение о корягу запнулась. Упала неловко, прямо на ранец. И он как-то очень сразу нехорошо потеплел.

      «Моя Прелесть!» – с ужасом подумалось мне.

      Все прежние страхи показались вдруг мне такими по-детски нелепыми. Ну, женится на тебе богатый мальчик? Что такого? Все выходят замуж рано или поздно, а потом разводятся. Ну, нет у меня денег, и не будет. Лично я ничего здесь не потеряю. Потому что мне, как гегемону, терять нечего, кроме родненького моего самсунчика. А вот если моя Прелесть сломалась, я отравлюсь, право слово. Или повешусь. Или с крыши