Московский инквизитор (сборник). Николай Леонов

такие большие шишечки. Так вот, правая задняя отвинчивается, а столбик этот внутри полый. Если шишечку отвинтить, то внутри, через два-три сантиметра, есть то ли гвоздь, то ли шуруп, а к нему привязана леска, а уже к ней – авоська. Помнишь такие, синтетические, плетеные? Парамонов в ней водку держал, а я в нее файл с колье положила.

      – Маша, если гримерку обыскивали с металлоискателем, а это наверняка так и было, то его уже нашли, – уверенно заявил Лев. – Что ты еще натворила?

      Расстроенная Мария пожала плечами.

      – Да, как уже и говорила, – вынесла часть цветов и эту корзину в коридор, остальные взяла с собой и поехала домой.

      – А Турина зачем вызвала?

      – На всякий случай, чтобы свидетели были, да не просто кто-то со стороны, а телевизионщики, которые могут шум поднять.

      Гуров сидел и молчал, думая, что можно предпринять в такой ситуации, а жена обиженно смотрела на него и не понимала, что происходит. Она считала, что Лев должен был сейчас суетиться вокруг нее, так жестоко избитой, утешать и говорить ласковые слова, а он вместо этого ведет себя как чурбан бесчувственный. «Ничего! – решила она. – Я ему это еще припомню!» И, приняв оскорбленный вид, гордо молчала. Тем временем раздался стук в дверь, и, когда Гуров отозвался, появился Любимов.

      – Ну вот! – сказал он, потрясая каким-то бланком с печатью и множеством подписей. – Все и сделано! Пациентка Строева госпитализирована в эту клинику, где была освидетельствована на предмет побоев – наличествуют, как и трещина в ребре…

      – Так, мне же еще рентген не делали? – удивилась Мария.

      – А что? Здесь мало других снимков? – усмехнулся адвокат и продолжил: – Зафиксировано также сотрясение головного мозга и внутренняя травма правой почки, о чем свидетельствует УЗИ. После того, как я озвучу сегодня по телевизору это заключение, не думаю, что какой-нибудь следователь решится явиться сюда, чтобы провести допрос. А если и явится, то его не пустят. Ну что? Звучит? – Он потряс листком.

      – Звучит, – безрадостно пробормотал Лев.

      Он мысленно проклинал Марию за ее неорганизованную самодеятельность самыми страшными проклятиями – вот до чего ему пришлось дойти! Прямая подтасовка фактов! Фальшивое медицинское заключение! И это все происходит с ним, полковником Гуровым! И ведь деваться некуда, а то Мария вернется в ИВС! Если колье, на что он особо не надеялся, все-таки не нашли, то для нее все еще может обойтись, но если его нашли?! Тогда уже не задержание, а арест с предъявлением обвинений, и ей прямая дорога в СИЗО! Последствия даже трудно себе представить! А эта идиотка лежит с оскорбленным видом, словно поруганная невинность!

      – Ладно! – сказал Лев, поднимаясь. – Михаил Яковлевич, не мне вас учить, что надо делать. Скажите только, можно организовать так, чтобы в соседней комнате постоянно находился наш родственник? Он и желающих пообщаться со всенародно любимой артисткой, – язвительно произнес он, – отвадит, и предупредит ее, если кто-то из незнакомых врачей придет, а то она уже решила, что все кончилось, а на самом