Автомобильная фамилия. Сергей Никонович

услышали. Они поняли. Даже стражники!

      – И че? – внезапно донеслось из толпы.

      – Как… – Серафинит задохнулся от возмущения. – Я… я… снял очки… Никто не ослепнет от изумрудов! Нам просто врут! Большинство камней на стенах – подделки! Мы не самый богатый город, не самая богатая страна! Никакого редчайшего зеленого мрамора не существует – он просто белый! Как везде! Все это кажется драгоценностями только в очках и нам запрещают их снимать! Нам врут, говоря, что мы ослепнем!

      – Может-таки правильно говорят? – растерянно спросил Гошеит.

      – Но я-то не ослеп! – раздраженно возразил Серафинит.

      – Зато с ума сошел, – уверенно заключила Морганит.

      – Ага! Может под «ослепнуть» Великий Гудвин подразумевал умом тронуться! – поддержал её мальчишка-газетчик.

      – Молчи, придурок! – заорал Серафинит.

      – Да кого мы слушаем?! – возмутился Жадеит. – Он на прошлой неделе у меня в магазине съел кусок вкуснейшего сыра, а платить отказался!

      – Да потому что сыр твой плесневый! – Серафинит взмахнул кулаком так, что чуть не грохнулся со стремянки.

      – Вечно ты ворчишь! – продолжила Морганит.

      – Вечно ему что-то не нравится…

      – У него и друзей-то, наверное, нет!

      – Да это-то тут причем?! – взорвался Серафинит, да так громко, что все притихли. – Идем, вы сами сможете убедиться! Мы пойдем в Изумрудное министерство, потребуем ключи! Нас больше, чем стражи! Вы откроете замки и сами все увидите!

      Толпа переминалась с ноги на ногу, перешептывалась, жужжала, напоминая пчелиный рой.

      – Не нравится Изумрудная страна – вали к фиолетовым! – крикнул, наконец, кто-то.

      – А слышали? Бастинда-то это самое… Любит сразу с пятью обезьянами…

      – Да вы что…

      – Нет! Постойте! Послушайте! – Серафинит замахал руками, привлекая внимание, но толпа уже расходилась. – Стой, Морганит!

      – Я с предателями не разговариваю, – бросила певица.

      – Жадеит, иди сюда. Я заплачу за сыр.

      – Мне от провокаторов денег не надо, – торговец, задрав нос, медленно удалялся.

      Спустя пять минут у статуи Гудвина остался лишь Серафинит.

      Никто не смотрел в его сторону, не обращал внимания. Прохожие обходили стороной, старались не встречаться взглядом с городским сумасшедшим.

      Серафинит осел, опершись на стремянку. Рука, по-прежнему сжимающая очки, обессилено повисла плетью.

      Вычесывающий бороду офицер ухмыльнулся.

      “Я не первый…” – мысль пришла неожиданно, точно нож под ребра.

      Стража знает, что делать. Если бы они вмешались у всех на глазах, то дали бы понять, что воспринимают его жалкую простыню, как угрозу.

      А так – тихо уведут очередного возмутителя спокойствия. Потом в газете кто-то напишет, что очередной сумасшедший допился до горячки, и о Серафините забудут.

      А он меж тем будет искать изумруды в какой-нибудь шахте.

      – Пройдемте, гражданин, – услышал Серафинит за спиной.

      Рука стражника в латной перчатке крепко ухватилась за локоть.

      2017 г.