Третий Шанс. Герман Фальк

круг самого Иннокентия Аристарховича Филатова.

      В общем, парень был такой общительный, хотя тем для общения оказалось немного. Коля так и не смог его заинтересовать ни разговорами о прошлом, о начале века, ни о тачках… А потом… Хотя, не потом, скорее, это произошло вечером того дня, когда дедушка Кеша передал ему письмо от того, «разбуженного» в две тысячи пятнадцатом. Так вот, Коля вдруг понял, что с ним самим говорить не о чем. Так-то всегда, вроде, было о чём потрепаться и дома с Анькой, и на работе с мужиками, а уж с девками всякими он себе вообще соловьём казался. А тут – раз! И нечем собеседника увлечь. Не то чтобы Колю это напрягало… хотя, нет, всё-таки напрягало. В первую очередь, конечно, Милена. От неё реально начинало сносить голову. А он… он ей уже рассказал всё, что мог и что знал. Нет, они так же гуляли, ещё раз съездили в Москву позавчера, вроде как всегда находилось, о чём поговорить. Но как раз позавчера Коля как-то вдруг уловил, что и в прогулке, и в беседе, да вообще во всём тон задаёт Милена. Ненавязчиво, как будто всё само собой. Но Коля задумался. И стало… Раньше бы стало обидно, а сейчас – неловко.

      Да, сильно за неделю – не сказать, конечно, что Коля изменился, но мозги реально развернулись. Да, прав был тот, из две тысячи пятнадцатого. Во всём прав. Кроме сигарет, конечно. Если две-три в день, это более или менее ничего, физкультуре не мешает. А на ночь на веранде затянуться со стаканчиком пивасика, это в охоточку. А ещё под Пушкина (пока это была единственная Колина книга здесь, но он как-то даже увлёкся) – засыпалось вообще отлично. Уже касаясь головой подушки, вспоминал Аньку с Машкой и, неожиданно для себя, Василису, которую видел только на фотке, но сразу полюбил. А потом отключался, чтобы проснуться по будильнику в шесть и в половине седьмого уже быть на улице для физкультуры.

      Вчера, кстати, ливень шел утром, но этому жизнерадостному старикану-физкультурнику всё пофиг. Реально железный человек! Коля было помямлил, что под дождём как бы не сильно полезно может оказаться, надо дождаться врачей и посоветоваться, а то мало ли что. Но Пётр Робертович заявил, что даже если Коля сдохнет, то у дедушки Кеши полный шкаф запасных Коль, поэтому будем тренироваться и искать предел выживаемости в плохих погодных условиях. А грозы в начале мая, мол, вообще приводят Кешку (так и сказал – Кешку) в благостное расположение духа, поэтому, если что, может, Колю не сразу в реку выбросят, а попробуют подлечить. Мозги-то уж точно.

      Но последствия физкультуры под дождем оказались самые здоровые. Во время прогулки с Ли Сы мышцы приятно болели, история о строении таламуса (это такая хрень в мозгах, которая распределяет информацию от органов чувств к коре), казалась очень увлекательной.

      – Ли Сы, – вдруг перебил Коля, – а у тебя девушка есть?

      Ли Сы улыбнулся грустно, как Пьеро из кино про Буратину.

      – Я ухаживаю за одной девушкой, – сказал он смущённо, – но пока без взаимности. Он принимает ухаживания, но дистанция между нами велика и никак не сокращается.

      Всё понятно. Хотя, не