Дети царя Салтана. Татьяна Арбузова

скучно, мы стали совершенно чужими. И однажды мы с ней, вместе, приняли решение, что пора разводиться. Я уехал и с головой окунулся в бизнес, а она никогда не давала о себе знать.

      Я заметила, как глаза мужчины стали влажными. Стесняясь, он опять отвернулся к окну.

      – Никогда себе не прощу,– выдавил он из себя, сжав кулаки.– Никогда. Я должен был быть рядом с ними, может быть уберег бы Машеньку.

      Он резко обернулся, и глаза его теперь горели огнем.

      – Я не верю, что она сама утопилась, не верю! Ее убили!

      – Что?– подпрыгнула я от неожиданности.– Убили?

      – Да, убили. Ну, посудите сами,– оживился мужчина, найдя в моем лице долгожданного собеседника, с которым он мог бы поделиться своими домыслами.– Маша, якобы, уходит в лес по грибы, а сама топится в болоте. Но, рядом с тем местом, где она утопилась, стоит полная корзина грибов. Как это? Человек, задумавший покончить с собой, потратит несколько часов, чтобы собрать грибы? Я не верю. Что-то тут не так. Да и зачем ей топиться?

      – Все говорят, что она переживала ваш уход из семьи,– решилась я вставить слово.

      – Вот!– вцепился он и затряс мои плечи.– Вот! Но это же неправда. Мы развелись, потому что оба этого захотели! Значит, не было никакой причины. Да еще и эта корзина с грибами. Я не верю, что Маша сама. Не верю. Ее убили.

      – В этом есть свой резон,– согласилась я с ним.– А тело нашли?

      – Увы,– отпустил меня Виктор Павлович и присел на ступеньку.– Это же болото. Разве в нем что найдешь.

      – Но теперь возникает другой вопрос,– присела я с ним рядом, потому что почувствовала, что разговаривать, возвышаясь над ним, было не совсем вежливо и удобно.– За что ее нужно было убивать?

      – Если бы я мог понять,– снова чуть не заплакал мужчина.– Я давно бы нашел этого гада и придушил бы собственными руками.

      – Чего расселись-то?– голос Ирины произвел эффект разорвавшейся над головой бомбы.

      Мы с Виктором Павловичем, пытаясь обернуться и встать одновременно, сначала стукнулись лбами, потом ойкнули вместе, и завершили тем, что в едином порыве стали потирать ушибленные места, не сводя друг с друга глаз.

      – Цирк, да и только,– усмехнулась Мила, которая тоже успела спуститься и стала свидетельницей нашего конфуза.– И когда это только закончится?

      – Дайте пройти,– не обращая на нее внимания, пыталась протиснуться между мной и Виктором Павловичем Ирина.– Заняли все пространство, ногу некуда кинуть.

      – Зачем же ее кидать? Еще зашибете кого-нибудь,– спокойно поднимаясь, изрек мой собеседник, не забыв подать руку и мне.– Просто поставьте ее вот сюда.

      И он указал на ступеньку. Подруга, как-то странно осмотрев его, а потом и меня, произнесла:

      – Голубки!

      И, словно сквозняк от ветра, пронеслась мимо. Хвостиком за ней, почти незаметно, промелькнул Саввка.

      – Если бы не Ксюха,– как заклинание повторила Мила и тоже пошла вниз.

      – Я помню ее еще девочкой,– после того, как утихли шаги,