Время для звезд. Роберт Хайнлайн

пожевал губу и сказал:

      – Плохо. Третий день взываю к страже, а явился заключенный. Но с судьбой не поспоришь. Почему у тебя такой выговор?

      – Извини, амиго, мне тоже нелегко тебя понимать. – Я повторил на латыни, потом прикинул различия и добавил на самодельном промежуточном наречии: – Говори помедленнее, хорошо?

      – Я говорю так, как желаю. И не смей называть меня «амиго»; я римский гражданин, поберегись.

      Это, конечно, вольный перевод. Думаю, совет римлянина звучал грубее. Он был похож на одну испанскую фразу, несомненно очень неприличную.

      – Что он говорит? – допытывалась Чибис. – Это же латынь, да? Переведи!

      Я был рад, что она ничего не поняла.

      – Ужели, Чибис, не знакома ты с языком поэзии и науки?

      – Слушай, не умничай! Скажи!

      – Не лезь, малявка. Потом переведу. Я и так за ним не успеваю.

      – Что за варварская тарабарщина? – надменно вопросил римлянин. – Говори разумно, не то получишь десять ударов мечом плашмя!

      Казалось, он опирался на воздух. Я потрогал. Воздух оказался твердым; я решил не обращать внимания на угрозы.

      – Разумнее у меня не получается. Мы говорили между собой на своем языке.

      – Хрюкают только свиньи. Пользуйся латынью, если способен. – Он посмотрел на Чибис, будто только что ее заметил. – Твоя дочь? Не продашь? Было бы у нее на костях мясо, дал бы полдинария.

      Чибис взбеленилась.

      – Это я поняла! – рявкнула она. – Выходи и защищайся!

      – Скажи это по-латыни, – посоветовал я. – Если поймет, наверное, отшлепает.

      Она немного сконфузилась.

      – А ты ему позволишь?

      – Ты же знаешь, что нет.

      – Пошли обратно.

      – Я это предлагал и раньше. – Я повел ее мимо убежища пещерного человека к нашим апартаментам. – Чибис, я вернусь и потолкую с благородным римлянином – может, что интересное узнаю. Не возражаешь?

      – Конечно возражаю!

      – Будь умницей, солнышко. Если бы эти арестанты представляли угрозу, Мамми предостерегла бы нас. А она лишь сказала, что здесь есть земляне.

      – Я пойду с тобой.

      – Зачем? Я расскажу тебе все, что выясню. Может быть, поймем, что это все означает. Как здесь оказался римлянин? Его продержали в холодильнике пару тысячелетий? Когда он очнулся? Известно ли ему что-то, чего не знаем мы? У нас неприятности, и нужна вся информация, какую только можно добыть. Ты здорово поможешь, если не будешь соваться. Боишься – позови Мамми.

      Она накуксилась:

      – Я не боюсь. Ладно, будь по-твоему, раз ты так хочешь.

      – Хочу. А ты пока пообедай.

      Собаколикий троглодит не показывался; впрочем, я и не приближался к его двери.

      Интересно, если корабль способен мгновенно прыгать через пространство, не может ли он точно так же проскакивать по шкале времени? Не противоречит ли это математике?

      Легионер у своей двери все еще подпирал стенку. Он взглянул на меня:

      – Я приказал тебе быть здесь. Ты что, не слышал?

      – Слышал, –