Погибель королей. Дженн Лайонс

ней разговаривает не только он. – Она помолчала, словно решила сменить тактику. – Я хорошо знакома с Дарзином де Моном – с тем, кого ты зовешь Красавчиком. Знаешь, почему?

      Не дожидаясь моего ответа, она продолжила:

      – Когда-то он хотел вступить в наш орден, стать частью Черного Братства, найти утешение и забыть о выдуманной боли и несправедливости в объятиях Повелительницы смерти. Она отказала ему, как недостойному жениху, и теперь он постоянно о ней думает, словно недостойный жених, готовый силой взять даму, которая его не любит. Он упивается убийствами; каждое из них он посвящает богине, которой они не нужны. Каждая невинная жизнь – сгнившая роза, брошенная у ворот Таэны. Если бы ты смог осуществить свой великий план, он бы добавил еще один цветок к своему жуткому букету.

      – Все равно, ты не можешь этого знать.

      – О, я знаю. – Хамезра покачала головой. – Один раз в неделю, а иногда и чаще, твой Красавчик идет в Бархатный город, в «Смятую простыню». Ты вырос в этой части города и, полагаю, знаешь про этот бордель и про его репутацию.

      У меня во рту появился вкус пепла.

      – Я знаю, чем они торгуют.

      – Раз в неделю Красавчик делает особый заказ. Его сложно исполнить, поэтому для этого требуются услуги жреца Калесс: он делает так, чтобы предоставленные юноши были экзотическими – золотоволосыми и голубоглазыми. Такими, как ты. Эффект временный, но иллюзия должна держаться всего нескольких часов. Хочешь узнать, что Красавчик делает со своими красавчиками? Сколько изувеченных цветов он оставил на пороге Госпожи?

      Я отвел взгляд.

      – Нет. – Но я мог прекрасно себе это представить. Мужеложцев и шлюх из «Смятой простыни» не арендуют, а покупают.

      Никто не сдает внаем то, что собираются уничтожить.

      Я содрогнулся.

      Хамезра встала.

      – Пожалуйста, обдумай мои слова. Мы – не враги тебе, а ты отчаянно нуждаешься в друзьях. Рано или поздно тебе придется кому-нибудь довериться.

      Она ушла, а я остался сидеть, сжимая в кулаке Кандальный камень. Я подумал о том, какие у меня есть варианты. Узнать о том, что стало с моими настоящими родителями, и о том, жива ли еще Ола, я не мог. Я никак не мог узнать, что стало с теми, кого я любил, и что еще произошло, пока меня в цепях везли в Кишна-Фарригу, и с тех пор, как я оказался во власти Черного Братства. Хамезра говорила про обучение. Возможно, они будут учить меня. А может, и нет.

      Больше всего я думал о том, сколько правды в том, что мне сейчас рассказали, и сколько лжи – и есть ли способ их отличить.

      10: Демон на улицах города

      ^{(Рассказ Коготь)}

      Картины, запахи и виды города нахлынули на Кирина, как только он с отцом вышел из прохлады «Разорванной вуали». Солнце после полудня превратилось в красный огненный шар в летнем небе; оно грело так, что белые каменные улицы Бархатного города превратились в раскаленную печь.

      Эти улицы сейчас пустовали. День был слишком жарким для пьяниц и шлюх. Все разумные люди сейчас прятались в той тени, которую удалось найти. По бирюзовому небу плыли