Погибель королей. Дженн Лайонс

работы. У них большие носы и тонкие губы. А ты худощавый. Твой нос, твои губы… Ты – полная противоположность долтарцу. – Морея попыталась представить себе его с коричневой кожей, в синей одежде. Оказалось, что это легко, и, хотя в беседке стояла удушающая жара, Морея задрожала.

      – Тебе холодно? – спросил юноша.

      Морея улыбнулась.

      – Нет. Посиди со мной.

      Кирин смущенно откашлялся.

      – Мне нельзя. Это… э-э… Такое правило.

      – Я слышала, как госпожа Ола отзывается о тебе. Наверняка она позволяет тебе проводить время с тем, кто тебе нравится.

      Из красного Кирин стал пунцовым.

      – Правило установила не Ола, а я. Я не навязываюсь женщинам, которые находятся здесь. Это было бы неправильно.

      – Ты не навязываешься – я хочу, чтобы ты был здесь. – Она похлопала по подушке. – Садись. Позволь мне расчесать твои прекрасные волосы. Ну пожалуйста.

      – Я… – Он подошел к скамье. – Пожалуй, несколько минут ничего не изменят.

      – Это просто позор, что твои чудесные волосы в таком запущенном состоянии. Зачем ты завязываешь аголе на шее? Ты себя задушишь. – Морея развязала длинный кусок ткани и позволила ему упасть на диван. Она потянулась к щетке, которую забыл другой раб, и провела ею по волосам Кирина, распутывая колтуны. Волосы доходили ему до плеч. Черная краска не пошла им на пользу. Морея обнаружила несколько золотых прядей, которые он пропустил, и несколько фиолетовых пятен в тех местах, где краска выцвела. Расчесав Кирина, она принялась массировать кожу на его голове, осторожно разминая ее опытными пальцами. При этом она наклонилась к нему, прижалась грудью к его спине. Кирин задышал чаще. Морея улыбнулась.

      – Я всегда думал, что у меня странные волосы, – неуверенным тоном заметил Кирин.

      – Золотые? Есть люди, которые пошли бы на убийство, лишь бы у них были такие же. Ты не должен работать здесь.

      – Ты же знаешь, что это не так. Да, кстати – что произошло на репетиции?

      – Нет, я хочу сказать, что ты не… ты не бархатный мальчик. Я знала музыкантов, которые выполняли те же обязанности, что и танцовщицы.

      Нахмурившись, Кирин отвернулся.

      – Мы снимаем здесь одну из комнат. Ола не много с нас берет, потому что мы играем для танцовщиц, но не более того.

      – С такой внешностью ты мог бы заработать кучу металла.

      – Не обижайся, но я предпочитаю добывать его другим способом.

      Морея провела пальцами по его плечу и почувствовала, как у него по спине побежали мурашки.

      – Значит, ты – огенра?

      Настроение Кирина изменилось. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

      – Я же сказал, что я долтарец. Почему ты решила, что я один из королевских ублюдков?

      Морея постаралась ответить беззаботно, словно ей все равно.

      – Голубые глаза – один из признаков божественного происхождения. Я знала лишь одного человека с голубыми глазами – такими же, как у тебя, – и он был королевской крови, одним из тех, кого коснулся бог. Ты похож на него, вот я и предположила, что ты – его родственник.

      – Говорю