Z: Квази. Кайнозой. Сергей Лукьяненко

дело, – признал я. – Но не угадали. Я не только на неё с нежностью смотрел.

      Когда я вышел из магазина с пакетом, такси уже остановилось у подъезда. Настя посмотрела на меня и спросила:

      – Чай кончился, капитан Симонов?

      – Нет, чай есть, – ответил я. – Я купил шампанского.

      Анастасия задумчиво смотрела на меня, а я вспоминал анекдот про поручика Ржевского, у которого «иногда прокатывает».

      – А шоколад у тебя есть, капитан? – спросила она наконец.

      – Нет. – Я повернулся обратно к дверям магазина. – Мне говорили, что пить шампанское с шоколадом – вульгарно.

      – Такое искушение… – сладким голосом сказала Анастасия. – Отправить тебя за шоколадом, а самой уехать на такси.

      – Это будет справедливо, – признал я, помедлив.

      – Но ведь так я накажу и себя саму… – продолжила Анастасия. – Поехали ко мне, Денис. У меня есть коробка хороших конфет. Я научу тебя пить шампанское с шоколадом.

      – Даже не сомневаюсь, что мне понравится, – согласился я.

      Можно сколько угодно сопротивляться, придумывать себе правила и запреты, но жизнь всегда берёт своё. Пока ты жив – жизнь сильнее тебя.

      Глава пятая

      Вера и кваzи

      Нельзя сказать, что в Москве были какие-то гетто для кваzи. Не так и много их у нас было, чтобы возникли настоящие этнические районы, вроде традиционно мусульманского Бутово, или малороссийской Капотни, где приютили немногих уцелевших после жуткой гибели Киева и Днепропетровска.

      Но исторически те немногие кваzи, что предпочитали жить в Москве, селились на Юго-Западе. То ли здесь к ним лучше относились, то ли климат больше нравился.

      Здесь и находилась единственная на всю Москву (включая замкадовские анклавы) церковь кваzи.

      Мы поехали туда с самого утра. В отделении на меня уже явно махнули рукой и негласно предоставили в полное распоряжение Михаила. Так что едва я вошёл в двери (ровно через три минуты после Анастасии, с которой мы вместе доехали до работы, но войти предпочли по отдельности), как Михаил взял меня в оборот и мы отправились на Нежинскую улицу, где в сквере имени Анны Герман и стояла лет пять назад отстроенная кваzианская церковь. По архитектуре она напоминала традиционные православные церкви, только вместо креста купол венчала буква Z. Нижняя горизонтальная линия, из никелированной стали, насколько я помнил, обозначала «базис» – обычных людей. Диагональная, из чернёного металла, символизировала восставших, их тяжёлый и горестный путь к возвышению. Ну а верхняя горизонтальная, золотая, конечно же, принадлежала кваzи.

      Мы оставили машину на Нежинской, на парковке у дома номер восемь – монолитной двадцатичетырёхэтажки, с осыпавшейся кое-где «кирпичной» облицовкой. На стенах здания проглядывали закрашенные надписи. Кое-где явно угадывалась латинская «z». Похоже, не все жители были рады соседству.

      – Что главное в любой религии? – спросил Михаил.

      – Вера, – пожав плечами, ответил я.

      – Во что?

      Я посмотрел на него с подозрением.

      – В