Миры про запас. Екатерина Николаевна Широкова

нельзя было бы рассчитывать на первенство СССР. Он бы развалился, как карточный домик.

      – Меченый затеял чудо-перестройку, здесь полный порядок, – аналитик увеличивал то один фрагмент модели, то другой, – и лично расставил везде максимально бездарное руководство. Вот! Похоже, мы проворонили жизненно важные посты в науке и администрации. Каким-то образом нужные люди всё равно оказались на правильных, то есть на неправильных местах. Как такое возможно? Не понимаю.

      – А кто у них занимался ликвидацией последствий аварии? Мы его знаем? – Каринский мрачнел.

      – Ты не поверишь. Академик. Тот самый Академик, что и у нас.

      – В смысле? Его же должны были выкинуть из науки. Как он мог остаться на плаву?

      – А вот в самом прямом смысле! И он лично занимался всем процессом, а потом составил могучий план реорганизации советской атомной энергетики. Товарищи, мы прямо сейчас можем наблюдать, как в результате успешной ликвидации у них был сделан мощный скачок в уже имеющихся атомных проектах, а за счёт их реализации СССР быстро вырвался в абсолютные лидеры.

      – Мне кажется, или ты сейчас нам рассказываешь историю всепланетного объединения?

      – Ну так у них всё так и происходит, судя по всему. Трудно ожидать другого, когда ведущая держава настолько опережает всех технологически и по ресурсам. Конечно, мы не можем видеть дальше середины XXI века, но выглядит всё довольно радужно для этого мира. И продолжает меняться, что любопытно. Не могу выделить источник влияния, но постоянно вижу результаты. И они не в нашу пользу.

      – То есть исключить из этой реальности атом у нас не получилось вообще? И что мы тогда имеем? Слабого политика, которого скоро сметут, и никакого развала СССР? Плохо, очень плохо… – Каринский задумался. – И сходу не вижу, как можно всё аккуратно исправить без серьёзных усилий.

      Дежурные аналитики, а также взмыленные бедолаги-техники, срочно вызванные в свой законный выходной, сидели вокруг с чрезвычайно кислыми лицами. Похоже, наш с Каринским успех стремительно оборачивался провалом: затраченная на создание альтернативного мира энергия вылетала в трубу на наших изумлённых глазах.

      Странно, что никто не видел вполне очевидного варианта, и я решилась его озвучить, раз уж формально это был мой проект:

      – А почему бы нам не сделать так, что общественное мнение будет уверено, что ликвидация была плохой или даже ужасной? Им же не с чем сравнить, да и всегда можно всё переврать, вы же знаете, раньше люди буквально верили всему, что им рассказывали. И чем хуже, тем охотнее верили. Да и другие страны будут только рады растоптать своего главного конкурента по планете. Ведь если всё плохо, они же прикроют атомную программу?

      – Танечка, да ты гений! – Каринский даже рот раскрыл от изумления.

      Под новую задачу срочно вызвали свободных операторов, обычно работающих в конце ХХ века.

      Оставалось придумать, как получше превратить успешную ликвидацию последствий Чернобыля в громкий, феерический провал, и можно