Маша и мажор. Юлия Набокова

аю мокрые следы за золотой молодежью. Не поднимаю головы, вижу перед собой только их ноги. Две пары белых мужских кроссовок, красные дизайнерские лодочки и серебристые босоножки, кокетливо приоткрывающие сиреневые ноготки со стразами. Недавно прошел дождь, и я не завидую обладательнице босоножек, которой пришлось шлепать по лужам.

      Мажоры гогочут и обсуждают пробитое колесо.

      – А нечего было лихачить, Доминика.

      Ишь ты, Доминика! Назовут же! У богатых свои причуды. Так вот, значит, каким ветром в наш спальный район.

      – Тебя не спросила! – вяло огрызается девушка в босоножках.

      – Сколько нам теперь эвакуатор ждать? В этой дыре даже нормального кафе нет, – брезгливо цедит ее подружка в модных туфельках, пока я машу шваброй рядом.

      Меня не замечают. Я – рабсила, уборщица без лица и без возраста. Я их ровесница, но с таким же успехом могла быть столетней бабкой. Я невидимка, никто.

      Парни обсуждают вечеринку, на которую собираются пойти. Их жизнь – сплошной праздник. А моя – работа.

      – К нам подойдут или нет? – капризно спрашивает девушка в босоножках, вытягивая под столом длинные стройные ноги. – Я кофе хочу!

      – Официант! – кричит парень в белых кроссовках прямо мне на ухо.

      – Здесь я! – Что так орать-то? Я прислоняю швабру к соседнему столику и достаю из фартука блокнот с ручкой. – Чего изволите?

      Парень, звавший официанта, наконец-то меня замечает и смотрит с изумлением. Как будто фикус в кадке заговорил. Я вздергиваю подбородок выше. А что, красавчик? И полы помою, и заказ приму. Любой каприз за ваши деньги. А деньги мне позарез нужны, так что нечего на меня пялиться. Я все стерплю. Даже твою дыбом стоящую челку. Хотя, честно говоря, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прыснуть. Ты себя в зеркало-то видел, пижон?

      – У нас что, уборщица заказ принимать будет? – шипит его подружка с гривой цветных афрокосичек.

      Уж извини, красотка. Я бросаю быстрый взгляд на ее ноги – а, та самая Доминика в босоножках, которая наше кафе дырой назвала. Теперь, отставив швабру и глядя ей в лицо, я могу рассмотреть ее целиком. А посмотреть есть на что. Такие экстравагантные райские птички в наше скромное кафе еще не залетали. Косички у нее белые у корней, на макушке из них собрана гулька наподобие короны, а ниже плеч косички окрашены в розовый, синий и фиолетовый цвета. Хоть сейчас в клип модного рэпера. И все в ней буквально кричит, что эта синеглазая принцесса родилась с золотой ложкой во рту и безлимитной кредиткой в руке.

      – Меню-то можно посмотреть? – надменно спрашивает парень с челкой.

      Волосы у него светло-русые, глаза – зеленые и наглые. Хорош собой и прекрасно об этом знает. А держится так самоуверенно, как будто запросто может купить все наше кафе со спальным районом в придачу. Сам, конечно, не заработал. Вряд ли ему больше двадцати, мы примерно ровесники. Только у меня, в отличие от него, нет папы-олигарха.

      – Одну минуточку. Может, желаете заказать напитки сразу? Кофе? – Я бросаю взгляд на афрокосички. Это же она требовала кофе, и побыстрей.

      – У вас кофемашина-то есть? Я растворимые помои не пью.

      Она брезгливо отклячивает губу, и я прикидываю, сколько же в ней вколото филлеров. А вслух вежливо отвечаю:

      – У нас профессиональная кофемашина, и итальянский кофе собственной обжарки.

      – Собственной? – Девушка бросает насмешливый взгляд на бармена за стойкой. – Это пугает.

      А вот Виталика обижать не надо! Это я все стерплю, не гордая, а за Виталика я порву. Пусть он не красавчик с обложки, а простой парень с окраины, зато кофе варит божественно. Как будто родился с кофейной туркой в руке. Хотя за свое призвание ему пришлось побороться – родители упорно хотели видеть в нем спортсмена. К счастью, футболиста из него не вышло. Зато бариста получился что надо.

      – Ну и напрасно отказываетесь. – Я мило улыбаюсь. – Наш бариста – один из лучших в Москве.

      По моему скромному мнению.

      – А что же он тогда забыл в этой дыре? – недоверчиво фыркает девушка с афрокосами.

      Для нее все, что за пределами Барвихи, отстой. Вот и сидела бы дальше в своем гетто для богатеньких. Зачем только к нам заявилась?

      – Доминика, – останавливает ее парень с вздыбленной челкой.

      – Попробуйте наш фирменный капучино, – с вышколенной улыбкой советую я. – И тогда сами оцените.

      – Ладно, неси! – Доминика отворачивается от меня и утыкается в свой айфон, украшенный стразами, как и пальцы ее ног.

      – А что для вас? – Я поднимаю глаза от блокнота на парня с челкой.

      – Давайте тоже ваш фирменный капучино. – Он лениво кивает и обнимает за плечи свою подругу.

      Похоже, он в компании лидер. Другие парень с девушкой заказывают то же самое.

      – Может, селфи сделаем? – предлагает он.

      – Могу сфотографировать, – говорю я, убирая блокнот в карман фартука.

      Красивое личико Доминики перекашивает от ужаса.

      – Нет!

      Ну,