Чехов и евреи по дневникам, переписке и воспоминаниям современников. Марк Уральский

прав, то во всяком случае их никак нельзя допускать к таким должностям, “где власти их подчиняется быт христиан, где они могут иметь влияние на администрацию и законодательство христианской страны”»[68].

      <Итак,> в России обстановка шла <к предоставлением евреям политических и гражданских прав>. С 1880 наступила и «диктатура сердца» Лорис-Меликова – и велики и основательны стали надежды российского еврейства на несомненное, вот уже близкое получение равноправия, канун его. И в этот-то момент – народовольцы убили Александра II, перешибив в России много либеральных процессов, в том числе и движение к полному уравнению евреев [СОЛЖЕНИЦЫН. С. 172–178, 183].

      А вот видение ситуации в области положения евреев в «эпоху великих реформ», в представлении современного израильского историка:

      В начальные годы правления Александра II газеты и журналы проявили небывалый интерес к еврейской проблеме, заговорили о той пользе, которую могло бы получить государство от равноправных евреев. Одним из первых опубликовал восторженную статью в «Одесском вестнике» хирург Н. Пирогов, сравнив успехи учеников еврейской религиозной школы Талмуд-Тора с печальным положением дел в христианских приходских училищах. ‹…› Пирогов не побоялся поставить в пример русскому обществу традиционное стремление евреев к грамоте. «Еврей считает своей священнейшею обязанностью научить грамоте своего сына, едва он начинает лепетать. У него нет ни споров, ни журнальной полемики о том, нужна ли его народу грамотность. В его мыслях тот, кто отвергает грамотность, отвергает и закон… И эта тождественность, в глазах моих, есть самая высокая сторона еврея». Обращаясь к русскому обществу, Пирогов провозглашал: «Накормите, оденьте, обуйте бедных приходских школьников. Пошлите ваших жен посмотреть за раздачей пищи и ее качеством, хлопочите о выборе и достаточном содержании педагога… и ваша приходская школа также переродится, как еврейская Талмуд-Тора». На статью Пирогова откликнулись журналисты и, в свою очередь, расширили эту тему. «Воображение не в силах представить никаких ужасов, никаких жестокостей, никаких казней, – писали в «Русском вестнике». – Все они в свое время перепробованы на этом отверженном племени… Нападать на евреев прошла пора, и прошла навеки…» А в газете «Русский инвалид» выразились совсем уж однозначно: «Не позабудем врожденной способности евреев к наукам, искусствам и знаниям, и, дав им место среди нас, воспользуемся их энергиею, находчивостью, изворотливостью, как новым средством, чтобы удовлетворить ежедневно разрастающимся нуждам общества!» В 1858 году редактор петербургского журнала «Иллюстрация» напечатал статью с грубыми антисемитскими выпадами. Ему ответили в газетах врачи-евреи М. Горвиц и И. Чацкин, и тогда редактор «Иллюстраци» заявил в своем журнале, что «некто ребе Чацкин и ребе Горвиц» подкуплены еврейским «золотом». ‹…› за оскорбленных заступилась российская интеллигенция. Более 150 человек

68

Куда более резкие, прямые, без каких-либо фигур умолчания антисемитские высказывания и призывы правоконсервативных публицистов И. Аксакова, Ф. Достоевского и др., тенденциозно исключенные из круга примеров Солженицыным, см. в этой главе ниже.