Дорогой скорби: падение, огонь и покояние. Степан Витальевич Кирнос

Он повержен. Его силы разбиты, а самому ему предстоит подохнуть в канавах.

      – Твоя разведка плохо работает, – шаркнул «Король». – Скоро он объявится и можешь не сомневаться в этом. Его рассказы о будущем повествуют о большой и кровавой войне, которую ещё можно остановить, если ты вовремя найдёшь Азариэля и направишь его в нужное русло.

      – Пустоту? – Исказившись в недоумении, вопросил человек в имперских доспехах. – Ты о чём?

      – Да. Единый говорил, что Азариэль станет не паладином сил света, но верным рыцарем Отца Ужаса, прежде чем обернётся к истинному Свету, если сам парень возжелает. В этой смертельной партии сойдётся столько зла, что для добра не практически останется места. И, в конце концов, зло дэйдра повстречается в смертельной схватке с Пустотой и Порядком. А за этой партией лишь забвение и забытье, что накроет эту историю навсегда.

      – Ну а что же делать нам?

      – Приготовься через два года встретить его там, куда он пойдёт. Единый готов был бы его вести по пути святого предназначения, но Азариэль не желает сего… он хочет найти иное, и такова его свобода, и мой Бог не нарушает свободы Своего творения. Парень будет на грани того, чтобы отправиться навстречу тьме. Он уже будет надломлен, и ему понадобится помощь и новая надежда. Верни ему их и следуй за ним, куда бы он пошёл. Чтобы достичь финального памфлета в этой партии, ему нужна будет помощь. Иначе зла будет настолько много, что он просто не справится.

      – Откуда ты знаешь? – нахмурился имперец.

      – Такова воля Единого, – мгновенно ответил Вольный Король. – Он направляет его через нас.

      – Ты перенял веру Алессианского ордена, – с усмешкой произнёс человек. – Что ж, это весьма иронично.

      И тут же резко сменив тему, седой человек перешёл на вопрос иного толка:

      – Ты сказал ему, почему тебя называют Вольным Королём.

      – Конечно, – с толикой бравады начал Бранд. – Потому что я сам себе хозяин и служу лишь себе. Потому что у меня нет царства, надела или иной земли, но у меня есть те, кто служит мне и идёт за мной на смерть.

      – А истину?

      И тут Вольный Король, откинув капюшон, и припустив маску повернулся к собеседнику.

      На свет, чуть окутываемые тенью предстали черты лица того, кто себя звал Вольным Королём. Прекрасные пепельные волосы человека шли вперемешку с золотистыми локонами, что присущи были только для эльфов Хартленда. Правый глаз был преимущественно человеческим голубым, только зрачки имели крапины зелёного эльфийского. Но вот левый глаз был полностью зелёным и только в некоторых местах, в забитых углах, имелись кусочки белка. Из-под волос проступали два не до эльфийских уха, во многом имевшие человеческие черты, искривлённых подобно пожухшим листьям. Кожа на лице получилась странного оттенка. Что–то среднее между эльфийским и бледно-человеческим. Острые и тонкие губы покрыты шрамами и слегка перекошенными.

      Двояким голосом, в котором звучали нотки надменного текучего эльфийского тембра и сурового