Молчание Вселенной. Анастасия Сергеевна Столярова

рукой она.

      Мне это так странно, я думала, что она такая же приезжая, как и я.

      – А где твои родители? Ты живешь одна? – еще раз уточняю я, вспомнив про Богдана.

      Она медлит с ответом:

      – Отца у меня никогда не было, – наконец говорит она. – А мама умерла три месяца назад. Она жила в твоей комнате…

      Я молчу, в это мгновение мне как никогда хочется все бросить и уехать домой, не хватало еще услышать, что она умерла именно на моей кровати.

      – Она болела? – тихо спрашиваю я. Вика беспечно машет рукой:

      – Типа того. Спилась она. Да забей…

      Я некоторое время молчу:

      – А у тебя еще кто-то есть?

      Вика качает головой:

      – Нет, мать-то была детдомовская. А отца я и не знала никогда. Я сама по себе. Одиночка. Лучше расскажи про себя, по тебе же видно, что ты девочка домашняя. Нахер ты приперлась в нерезиновую?

      Я молчу, говорить с ней по душам я совсем не хочу, но она ждет моего ответа:

      – Я из Нижнего приехала, учиться в университете. Я училась там, у себя, но перевелась…

      Она шумно отхлебывает пива и отчаянно жестикулирует, чтобы принесли еще, кажется, она вся поглощена им и слушает меня вполуха.

      – Ну правильно, московский диплом получше вашего… А потом останешься здесь? Типа найдешь себе кого-нибудь? С пропиской? А у тебя парень есть? Папа, мама? – сыпет вопросами Вика.

      Я неопределенно киваю ей головой, но на последний вопрос так ответить нельзя, она переспрашивает и вопросительно смотрит на меня. Я не хочу ей ничего рассказывать про себя, но когда пауза становится слишком затянувшейся, я все же говорю:

      – У меня есть мама и папа. И брат. Он старше меня на год…

      Вика перебивает меня, она достаточно пьяна, во всех ее движениях сквозит нетвердость и у нее совсем мутный взгляд:

      – Я всегда мечтала о брате, – шумно восклицает она, – он бы со мной играл, защищал бы от всяких мутных хмырей. А я бы донашивала его кеды и футболки. Получается, вы погодки. Он симпатичный? Похож на тебя? Покажи мне его фотографию…

      Я качаю головой, у меня в телефоне нет ни одной Костиной фотографии, давнюю, где ему пятнадцать и он улыбается своей теплой улыбкой я давно удалила, смотреть на него мне слишком больно. Наверно, сейчас он совсем другой, повзрослевший и возмужавший. Подростковый пушок на его щеках превратился в жесткую щетину, вьющиеся и торчащие вихры огрубели и стали прямыми. Мне кажется, что его русые, летом почти добела выгоравшие на солнце волосы потемнели. В его серо-зеленых глазах цвета скошенной травы я увижу не угловатого подростка, но мужчину. Все это я увижу, когда мы вновь с ним встретимся.

      – У тебя нет его фоток? Вы не общаетесь? – восклицает Вика и икает от удивления.

      Я просто не знаю, что ей ответить, о Косте мне сложно говорить, мне больно о нем вспоминать. С родителями мы никогда о нем не говорим, это молчаливое табу, лишь иногда я заглядываю в его комнату и понимаю, что он все еще не вернулся.

      – У меня много фоток Антона, – говорю я и улыбаюсь. Как хорошо,