Непоэмание. Вера Полозкова

не сошла с ума ещё,

      Ещё чую ногами твердь —

      Сквозь тебя капризно, непонимающе

      Хмурит бровки

      Малютка

      Смерть.

      Ночь с 14 на 15 июня 2004 года

      Боль

      Подарили боль – изысканный стиль и качество.

      Не стихает, сводит с ума, поётся.

      От неё бессовестно горько плачется.

      И катастрофически много пьётся.

      Разрастётся, волей, глядишь, надышится.

      Сеточкой сосудов в глазах порвётся.

      От тебя немыслимо много пишется.

      Жалко, что фактически не живётся.

      16 июня 2004 года

      Змея

      – Жизнь-то? Да безрадостна и пуста.

      Грязь кругом, уродство и беспредел.

      – Ты живешь за пазухой у Христа!

      – Значит, Он змею на груди пригрел.

      22 июня 2004 года

      Питер

      Я уеду завтра – уже билет.

      Там колонны – словно колпак кондитера.

      Да, вот так – прожить восемнадцать лет

      И ни разу не видеть Питера.

      Сорван голос внутренний – только хрип.

      Мы шипим теперь, улыбаясь кобрами.

      Москоу-сити взглядами нежит добрыми,

      А потом врастает в людей как гриб.

      Разве что, в ответ на моё письмо,

      Появляясь вдруг из толпы послушников,

      Счастье здесь – находит меня само

      И часами бьётся потом в наушниках;

      Здесь почти нет поводов для тоски —

      Но амбиций стадо грохочет стульями,

      И сопит, и рвёт меня на куски,

      Челюстями стискивая акульими,

      Так что я уеду – уже ключи,

      Сидиплеер, деньги, всё, сопли вытерли —

      И – “Стрелой” отравленной – москвичи,

      Вы куда, болезные, уж не в Питер ли?..

      1 июля 2004 года

      Биографы

      Тяжело с такими ходить по улицам —

      Все вымаливают автографы:

      Стой и жди поодаль, как угол здания.

      Как ты думаешь – ведь ссутулятся

      Наши будущие биографы,

      Сочиняя нам оправдания?

      Будут вписывать нас в течения,

      Будут критиков звать влиятельных,

      Подстригут нас для изучения

      В школах общеобразовательных:

      Там Цветаевой след, тут – Хлебников:

      Конференции, публикации —

      Ты-то будешь во всех учебниках.

      Я – лишь по специализации.

      Будут вчитывать в нас пророчества,

      Возвеличивать станут бережно

      Наше вечное одиночество,

      Наше доблестное безденежье.

      Впрочем, всё это так бессмысленно —

      Кто поймёт после нас, что именно

      Пётр Первый похож немыслимо

      На небритого Костю Инина?

      Как смешно нам давать автографы —

      И из банок удить клубничины?

      Не оставят же нам биографы,

      Прав на то, чтобы быть обычными.

      Ни на шуточки матерщинные,

      Ни на сдавленные рыдания.

      Так что пусть изойдут морщинами,

      Сочиняя нам оправдания.

      15