Князь оборотней. Кирилл Кащеев

заинтересованно поглядел на ее ноги – и как она могла так мчаться по ледяному полу? И увидел тапки, подбитые камусом [2]^*. Такие же тапки красовались на «господине-самом-главном-начальнике». Видать, ящик с тапками стоит у парадного входа – только для почетных гостей.

      – Совсем не надо называть меня так длинно…

      – Уважаемый почтенный господин главный начальник! – сократив титулование ровно на одно слово, снова переломилась в поклоне девушка. – Вас не туда привели! – в ее голосе звучало отчаяние. – Господин белый шаман Канда ждет вас у себя в покое – так ждет! Пойдемте, господин, пойдемте!

      – Пойдемте, коли надо… – растерянно кивнул «главный начальник». И повернулся к Хадамахе: – Не знаю, надолго ли я тут, но ежели разминемся, увидимся у вас, в стойбище. Я передам вашим родителям, что вы вот-вот прибудете. Еще и на торжественную встречу напрошусь – обожаю лепешки вашей матушки! – он подмигнул.

      – Пойдемте, господин! – взмолилась девушка. – У нас тоже есть лепешки, у нас самые вкусные лепешки!

      – Идем, идем, деточка… – удивленно согласился незнакомец.

      И пошел. Хадамахе показалось, что испуганной девочке очень хотелось схватить его за руку и поволочь за собой так же отчаянно, бегом, как она примчалась сюда.

      – Странная какая девочка! – пробормотал Хакмар. – Руки-ноги на месте, и не уродина вроде, а все равно смотришь на нее, и такое ощущение, что она… калека!

      – Она калека, – тихо согласился Хадамаха. Друзья вопросительно уставились на него. Пришлось объяснять, хотя вовсе и не хотелось. – Она из женщин-птиц, есть у нас такие, в скалах живут. За человеческих мужчин часто замуж идут… шли… – подумав, добавил он. Если уж нынче человеки, хоть и голозадые, а на медведя хвосты поднимают, крылатым женам доброго ждать не приходится. – У людей с крылатыми и раньше не всегда ладно выходило. Когда я малой был, одна женщина-птица от мужа улететь решила и ребенка с собой забрала. Небо ее позвало или еще что… Только муж ее поймал да крылья с клювом выдернул.

      Аякчан невольно сжалась, словно это ей рвали со спины крылья – с мясом, по живому…

      – Говорят, сына любил очень, вот и рехнулся вовсе, когда жена мальца забрала, – покачал головой Хадамаха. – В чужую семью, конечно, лезть не моги, но среди Мапа поступок человеческого мужика и тогда не одобрили. Эх, не та ему жена досталась, попробовал бы он у медведицы чего вырвать, раз такой смелый! Вот у нее лицо как у этой девчонки было, – печально закончил Хадамаха. – Пока человек – вроде ничего, только странная, а ежели в птицу перекинется… – он безнадежно махнул рукой.

      – Но она же маленькая! Она ничьих детей забрать не могла! – возмутилась Аякчан.

      – Она младшая жена шамана Канды, однако. Ее за долги отдали, – сказали в ответ негромко. – Пока маленькая она, Канда на ней не совсем еще женился, а как подрастет да косы заплетет – совсем женится, по всем правилам. А клюв с крыльями вырвал, чтобы до тех пор не улетела.

      Свиток

2

^{Подкладка из жесткой оленьей или лосиной шкуры, обычно ставится на охотничьи лыжи, чтобы не скользили.}