Мутное время. Записки советского офицера. Илья Владимирович Рясной

место происшествия толком не отработано. Только сфотографировали и увезли остатки взорванных машин. А здесь ведь осталось ещё много важных предметов.

      Мы собираем уцелевшие сим-карты для мобил, которых оказывается неожиданно много – если они активированы, это бесценный источник оперативно-значимых сведений. Потом начинаем отработку жилсектора. Это значит, что заваливаемся в каждый дом и пытаемся развести хозяев на разговор – кто что видел. Понимаем, что с оперативниками из Москвы тут никто откровенничать не будет. Поэтому мне в голову приходит простая идея.

      Стук-стук в дверь. Открывает недовольный хозяин – мужчина солидный, уже в возрасте.

      – Здрассьте, мы из «Комсомольской правды». Пишем про происшествие. Не могли бы вы нам рассказать.

      Хозяин угрюмо смотрит на двух «правдистов» – я в джинсах, футболке и рубашке. За мной наш опер в камуфляже. Ну, чистые корреспонденты. Но, как ни странно, срабатывает. И местный житель охотно начинает нам петь о том, какие машины видел, куда они ушли и всё такое прочее. Нам становится понятно, что была «стрелка», и машина торговцев оружием ушла ещё до взрыва.

      Картина происшествия, в целом, нарисовывается. Однако уже позже прояснились некоторые обстоятельства, свидетельствующие о том, что мы просто фигнёй маялись, и никому это не было нужно. Взорвалось то, что и должно было взорваться. Следствие закончено – забудьте. Но это уже совсем другая история.

      В результате осмотра места взрыва я наступил на доску с гвоздём, пропорол насквозь подошву ботинка и повредил ногу – ну прям Басаев с того света дотянулся и впился в меня ржавым зубом.

      – Не хватало ещё столбняк схватить! – воскликнул я.

      – Поехали укол делать, – кивнул приставленный к нам оперативник местного МВД.

      Приезжаем в Назрань в травмпункт.

      – Снимай рубашку, укол будем делать! – говорит медсестра.

      Я снимаю рубашку. Медсестра видит на поясе кобуру с пистолетом Макарова. Воспринимает это как должное и лениво осведомляется:

      – Где ногу пропорол?

      – На стройке.

      – Строитель, что ли?

      – Ну да. Шабашим понемногу.

      – Понятно, – кивает она и вкалывает под лопатку укол от столбняка.

      Видимо, строителям в Ингушетии положено ходить с ПМ на поясе. Национальная специфика.

      Когда возвращаемся в здание МВД, я говорю заместителю начальника республиканского розыска:

      – Слушайте, там тротила на месте происшествия столько, что пол Назрани взорвать можно. И ни оцепления, ничего. Людей там поставьте!

      – Да? – удивлённо смотрит на меня полковник. Потом берёт трубку и раздражённо орёт на кого-то по-своему. В результате оцепление выставляется. Интересно, когда додумаются, наконец, собрать там тротил и патроны?

      Кладу на стол симки и говорю:

      – Там ещё есть. Надо каждый сантиметр осмотреть.

      Полковник пододвигает к себе симки и с интересом кивает…

      Глава 3

      Царство террора

      Мы