Гори оно все огнем. Георгий Ланской

в шесть, да? Или в семь? Кстати, Машунь, пойдем пообедаем?

      – О, не отнимайте ее у меня, – взмолилась Рита. – Мы только с завтрака и еще не успели перемыть кости всем местным бабам. К двум часам мы сами уползем в номера, потому что солнце будет невыносимо. Ну же, Олег, не будьте букой, дайте девочкам почесать языками!

      Он с сомнением поглядел на жену, которая уже понуро опустила голову и начала собирать в сумку пляжные принадлежности, и махнул рукой. Солнце уже разбудило старые дрожжи, и Олег чувствовал, что ему надо не столько поесть, сколько прилечь.

      – Ладно. Болтайте. Встретимся в семь?

      – В семь, – безмятежно подтвердила Рита.

      Она дождалась, пока он отойдет на безопасное расстояние, и, повернувшись к Маше, все с той же вежливой улыбкой спросила:

      – Объясни, какого черта ты до сих пор живешь с этим уродом?

* * *

      Целых три дня Маша наслаждалась обществом внезапно приобретенной подруги. За неделю она впервые позволила себе прогулки по окрестным магазинчикам и живописным улочкам, в компании кого-то иного, а не мужа, который от магазинов зверел, а прогулки ненавидел, срываясь на ни в чем не повинных людях. Более того, Олег спокойно отпускал ее с Ритой, не требуя ежеминутных звонков и отчетов, где они сейчас и чем занимаются. Маша видела в этом то, что муж по непонятной причине решил, будто Рита положила на него глаз и, возможно, во влажных мечтах представляет горячечный секс с лучшим мужчиной все ее жизни. По вечерам они собирались в ресторане, иногда к ним присоединялись друзья Олега, как правило, к тому моменту пьяные в стельку. Рита, подвыпив, потчевала компанию театральными байками, от которых все просто умирали со смеху.

      – Однажды я играла графиню, – чувственно изрекла Рита, глядя сквозь бокал на знакомого Олега, которого муж представил просто: «Павел, очень важный человек в местной администрации». – Спектакль был дрянной, мы даже сезона не доиграли, на него публика не ходила, хотя труппа была прекрасная. Но, увы, бездарность пьесы ничто не спасло бы, даже если бы прямо у всех на виду Брэд Питт овладел Раневской… Ну, словом, я играла графиню. Там была сцена: за кулисами стреляют, я кричу: «Что это?», а вбегающий слуга отвечает: «Ваш муж!» Но слугу играл какой-то необстрелянный сопляк. Я тут хватаюсь за сердце, кричу, как и положено, а он вместо «ваш муж!» вопит «вах мух!» Тут даже меня переклинило. Я схватилась за сердце и пискнула: «Ах, мох мух!» – и упала в обморок. Это был грандиозный провал!

      Компания весело рассмеялась. И Маша рассмеялась, хотя была уверена, что уже слышала или читала эту историю. Но убедила себя, что ей померещилось или же это действительно случилось именно с Маргаритой. В конце концов, оговорки так естественны. Через несколько минут Рита с тем же успехом рассказала, как в их театре однажды по причине отсутствия медведя в шкуру нарядили мужика, умеющего этим самым медведем ходить, смешно косолапя, и когда за кулисами неожиданно грянул гром, не предупрежденный медведь вдруг перекрестился. Маша вновь посмеялась вместе со всеми,