Гори оно все огнем. Георгий Ланской

и впала в тоскливую безысходность, предпочитая отмалчиваться и смиренно позволять пользоваться собой, а потом беззвучно плакала, уткнувшись в подушку и презирая себя за то, в какое ничтожество она превратилась, и родителей, которые, по сути, продали ее чудовищу, наплевав на все ее желания и превратив в поводок к дойной корове.

      С появлением Риты все… не то чтобы изменилось, но как-то сдвинулось с мертвой точки.

      Там, на пляже, когда солнце припекало просто убийственно, а тент уже не особо спасал от жары, Рита, собирая вещи, вдруг села на свой шезлонг и заставила Машу опуститься рядом.

      – Иногда надо просто уйти, – сказала она. Это было даже не продолжение разговора, ведь за пять минут до того они по-женски обсуждали тряпки. Маша опешила, а Рита, держа ее за руку, задумчиво погладила большим пальцем синяки на ее запястьях. – В какой-то момент ты отчетливо понимаешь, что жизнь коротка, а ты никому и ничем не обязана: ни родителям, ни мужу, ни детям, ни коллегам, ни любым посторонним людям. Такая жизнь, знаешь, как критическая масса, которая накапливается, а потом – бац! И катастрофа. И ты кувырком. Чаще мордой вниз.

      – Я тебя не поняла, – тихо сказала Маша и вырвала руку. Рита невесело улыбнулась и сквозь легкий загар отчетливо проступила синюшная бледность. Подруга показалась Маше безнадежно старой.

      – Все ты поняла, – четко сказала Рита. – Если чайник свистит, его надо снять с плиты. Иначе вода выкипит и все к чертям сгорит, вместе с плитой и домом.

      – Какой чайник, что ты говоришь? – рассердилась Маша. Рита рассмеялась и постучала ее по макушке.

      – Вот твой чайник. Вовсю кипит, уже из носика капает.

      Маша не захотела продолжать этот разговор, хотя понимала, что Рита права. А вечером новая подруга вела себя как ни в чем не бывало и о разговоре про кипящий чайник не вспоминала. Легко войдя в компанию Олега, Рита послужила прекрасным развлечением, встречалась с четой Куприяновых на завтраке, дожидалась церемонного поклона и поцелуя в иссохшую руку. Маша не спрашивала, что с ней, но догадывалась, старательно обходя тему здоровья. Но, – больная или здоровая, Рита развлекала обоих. Маша вдруг осознала, что действительно с удовольствием завтракает в отельном ресторане, напротив сидит Олег, уплетая свою порцию, и на его лице блуждает улыбка, почти незнакомая, какой она не видела уже очень давно. Маша не знала, чем так доволен ее муж, и смутно связывала это с новой знакомой, но спросить не отваживалась. Хотя, вероятно, довольство Олега было из-за недавнего разговора с Павлом, когда они обсуждали какие-то важные дела и смотрели документы, а она вернулась с прогулки с двумя пакетами покупок в руках. А вечером, когда Маша пришла в номер, то застала Олега в постели, почти трезвым. Он не спал и, когда она легла рядом, сразу повернулся к ней лицом, и, главное, с улыбкой, которая ее поначалу испугала. Но потом она позволила ему коснуться ее груди и улыбнулась сама, робко, как впервые, не чувствуя того страха, что испытывала почти