Гори оно все огнем. Георгий Ланской

кожу. Чувство ярости, которое она так долго давила в себе последние три года, не просто проросло, а уже заколосилось. Сжимая в руке вилку, Маша неожиданно для себя представила, как вонзит четыре зубца в горло мужа, а потом будет наслаждаться видом брызжущей из артерии крови. Это чувство было настолько новым, что она удивилась, как далеко она шагнула от покорного аморфного состояния до яростного желания убивать. Испугавшись, Маша перевела взгляд на Риту, которая сидела рядом с Павлом Дорониным, а тот, уже изрядно пьяный, что-то шептал ей на ухо. Двух других мужчин, сидящих за столом, Маша знала как Дмитрия и Николая. Дмитрий был местным, на подхвате у Павла, Николай работал с Олегом и пару раз даже бывал у них дома, то и дело одаривая Машу сальными взглядами. Каждый из мужчин пришел со спутницей. Две идентичные силиконовые Барби с ненатурально приоткрытыми губами бессмысленно улыбались и жались к своим мужчинам. Даже звали их похоже: Лика и Вика, Маше пришлось сделать над собой усилие, чтобы запомнить, кто из них кто.

      Рите происходящее не нравилось. Она терпела, морщилась и все время отодвигалась. За вечер она почти ничего не сказала, была взвинчена и бесконечно хмурилась, отчего на ее выбеленном лбу образовывались резкие борозды морщин. Рита выглядела плохо и, видимо, чувствовала себя отвратительно, поскольку бесконечно кусала губы и вытирала пот, хотя в ресторане работал кондиционер и было совсем не жарко, даже свежо. К сожалению, Рита сидела на противоположном конце стола, и Маша была лишена возможности потихоньку спросить у нее, насколько все скверно. Рита же на Машу совершенно не обращала внимания, горбилась над своей тарелкой, не отвечая на ухаживания, чем заставляла Павла нервничать, а Олега злиться, отчего оба мужчины пили больше, чем надо. Беседа не клеилась, и финальная стадия переговоров, похоже, зашла в тупик.

      Откашлявшись, Олег махнул официанту, и тот услужливо наполнил бокалы, но мужчины не произнесли тостов, выжидающе глядели друг на друга, пока Олег, с ядовитой вежливостью, не начал:

      – Я так понимаю, что мэр не станет подписывать договор и не даст нам зеленый свет на строительство?

      Павел насмешливо поглядел на него через стол и ответил все с той же убийственной вежливостью, от которой веяло льдом:

      – Ты схватываешь ситуацию так ловко, что я даже не понимаю, что ты тут делаешь? Разумеется, мы не подпишем. Проект интересный, застройка – это квартиры бюджетникам, рабочие места, развитие инфраструктуры, коммуникаций. Но, Олег, дорогой, эти муравейники, что ты лепишь один на другой, нам тут не нужны. Давайте не будем портить такой чудный вечер и просто выпьем.

      Олег выпил, причем не дожидаясь, пока Павел закончит фразу. Маша пригубила свое вино. Лика и Вика с одинаково бессмысленными улыбками таращились в пустоту. Рита молчала и ежилась, поправляя на себе палантин. Поставив пустой стакан на скатерть, Олег зло рявкнул:

      – Ваше упрямство стоит огромных денег, и это плохо для всех нас.

      – И зачем мне это знать? – усмехнулся Павел. – Мэр посмотрел проект