Избранная. Между любовью и долгом. Мария Геррер

Я все время буду с тобой. Я – твой друг. Моя задача – оберегать тебя он неприятностей, а ты за это будешь за мной ухаживать. Или тебя не устраивает? – насторожился пес.

      – Просто интересно. А раньше ты где жил?

      – В питомнике при дворце. Я нахожусь на государственной службе. Но теперь полностью в твоем распоряжении. Это поручение дал мне сам Канцлер.

      – У меня никогда не было собаки. Вообще никакой живности не было, даже хомяка, – призналась я.

      – Это плохо. Значит, опыта нет. Сразу предупрежу – я люблю поспать днем, слегка храплю, без коньяка мне тоскливо. Из мяса предпочитаю телятину. Мне нравится, когда мне чешут спинку и живот. Ежедневные прогулки обязательны. Два раза в день, как минимум. Об остальном расскажу позже, – пес закончил с ветчиной и принялся за отварной язык. – Ах да, еще обожаю миндальные сухарики. Это моя главная слабость. Меня необходимо баловать.

      – Бультазар, ты не слишком много себе позволяешь? – поддела его тетя. – Не много ли ты хочешь от моей племянницы?

      – Нет. Я предупреждаю метту Элинор, как ей следует вести себя со мной.

      – Если Бультазар тебя утомит, скажи мне, я его быстро поставляю на место, – пообещала тетя. – Он бывает невыносим. А теперь продолжим изучать основы поведения при дворе. Будем наверстывать упущенное.

      Тетя долго и подробно объясняла мне назначение каждого столового прибора. Оказалось, кое-что было знакомо мне с детства.

      Я повертела в руке тяжелый кубок. Его я тоже помню. Золотые лилии на синем стекле. Если посмотреть на свет, кажется, что они качаются от ветра.

      – Воспоминания накатили? – поинтересовался Буля.

      – Да, – кивнула я. – Так странно. Непривычно.

      – Ты скоро освоишься, – заверила меня тетя. – Рада, что память к тебе возвращается. Это последствия шока. Я консультировалась со специалистами. И в этом мире, и в другом, где мы с тобой жили. Помнишь, мы были у врача перед тем, как тебе пойти в школу? Он задавал тебе много вопросов.

      – Да, это я помню. Спрашивал какие-то глупые вещи. Картинки показывал. Интересовался, что я на них вижу. Он мне тогда не понравился. Это был психиатр? – насторожилась я.

      – Нет, конечно, – возмутилась тетя. – С какой стати? Психолог. Он заверил, что со временем ты все вспомнишь. Твой мозг блокировал неприятные моменты из прошлого. Но память к тебе не возвращалась. Через несколько лет я снова посетила врача, на этот раз здесь. Врач предупредил, что в переходном возрасте подростки очень ранимы. И лучше не бередить твои душевные раны. Это может вызвать повторный шок.

      – Поэтому ты ничего мне не рассказывала о родителях?

      – В том числе и поэтому.

      – Но я уже давно вышла из переходного возраста, – ехидно заметила тете.

      – Я пыталась тебя осторожно подготовить к новой жизни. Но не получалось. Ты скептически относилась к моим рассказам. Знала, что надо поговорить с тобой по душам. Но все откладывала и откладывала сложный разговор.

      – Теперь уже неважно, – кивнула я.

      – Да, неважно. Так что не будем отвлекаться и продолжим.

      Мучительно