Имитатор. Книга пятая. Наследники. Олег Рой

сдвинулся, когда она на него встала. Или когда оттолкнула.

      – Оттолкнула она его в другую сторону. И сама смотри, где след, а где она на стул вставала. И, кстати, не факт, что это вообще с самоубийством связано. Царапинки-то свежие, но вполне могли и днем-двумя раньше образоваться.

      – Но на всякий случай щелкни, да.

      – Шнур изымаешь?

      – Изымаем, конечно. Не то чтобы… но это, как не крути, а орудие смерти.

      – Жалко тетку, – криминалист покачал головой. – Не бомжиха, не алкоголичка, театральные костюмы… Может, ей нахамил кто? А она расчувствовалась и… Или врач что-то ужасное сказал…

      – Почему ты так думаешь? – спросила Арина.

      – Шнур-то новехонький. То есть что-то ее до такой степени расстроило, что она пошла и веревку купила.

      – Может, и нахамили. Или врач, ты прав… А может, у нее любовь всей жизни имелась.

      – Она ж одинокая вроде.

      – Ну так, может, ее ненаглядный на другой женился, а о ней и не думал. А недавно помер, вот она и решила, что дальше жить сил нет.

      – Зачем она, кстати, веревку к батарее привязывала? Почему не прямо к крюку?

      – Ты на нее посмотри. Потолки четыре метра. Даже со стола трудно дотянуться, не то чтоб чего-то там завязывать. Дама все-таки пожилая, грузная, трудно ей было. Вот и сделала попроще: закинула веревку на крюк и свободный хвост привязала к трубе.

      – Могла на одном конце веревки простую петлю завязать, ее забросить на крюк, а на другом конце скользящую. Батарея – это как-то…

      – Как-то! – передразнила Арина. – Скажи ей за это спасибо. Если бы батарея вниз не протекла, когда бы даму еще нашли? Когда тело в желе превратилось бы и завоняло бы на весь подъезд?

      – Так-то да… – Лерыч, казалось, смутился. – Может, на работе бы забеспокоились… – добавил он без особой уверенности.

      – Это если театральный сезон еще не закончился, – отмахнулась Арина. – Ты же сам сказал: повезло нам тут. Чисто, светло, труп почти свежий.

      – И не говори, – отозвалась Ярослава, поворачиваясь к Арине. – И, кстати, о театре. Если ты по своей дотошности надумаешь сослуживцев опрашивать, поинтересуйся, кто похоронами займется.

      – Ладно. Мишкин, – скомандовала Арина, – зови понятых, подписываем протоколы осмотра, а после я с соседями поговорю.

      – Так нижних-то, которые тревогу подняли, нету, хозяйка на работу усвистала, а сын в школе. Середина дня, в подъезде почти никого, только на пятом дядька нашелся, после ночной смены отсыпается. Он с этой дамой и не контачил, так, здоровались. И шкаф он ей однажды двигал, лет восемь назад.

      – Ладно, зови этого… двигателя. И девушку слева. Как ее, Лару? С ней-то точно надо поговорить. Хотя дело и впрямь ясное.

      – Ну да, – хмыкнул тот. – Это только в детективах труп в запертой комнате оказывается жертвой изощренного убийцы, а у нас попроще все.

      – Кстати, о запертых комнатах. Когда ты эту Лару в понятые сватал, она что-то про ключи говорила. Вроде Жанка какая-то у нее ключи требовала…

      – Так точно, мэм. Жанна – это как раз соседка снизу, на которую протекло. Она первым делом к Ларе ткнулась,