Кровавая свадьба. Лариса Соболева

восемь лет. В общем, у меня… как бы это сказать… комплекс неполноценности. Да, именно так. Я запрограммирована на подвох, обман…

      – И какой же подвох ты видишь в предложении выйти замуж?

      – Ну, не знаю. Сейчас возник большой шум в связи с грязной историей, касающейся Германа. Я тоже вроде к этому причастна, то есть… не причастна, но… вроде как в обиженных состою. Естественно, я злюсь на него. А ты подгадал удобный момент. С одной стороны, я не стала с тобой спать, с другой – ты и Герман на ножах, таким образом, ты решил разом получить все: досадить Герману и удовлетворить свое самолюбие. Вот в чем подвох.

      – Ничего себе виражи! Даже логика есть. Не скрою, я хочу оказаться с тобой под одним одеялом. А что в этом плохого? Я предложил тебе стать женой, а не любовницей. Ты же меня обвинила черт знает в чем! А что сама собираешься делать? Всю жизнь слыть пассией Германа, и только? Я бы мог понять твое самопожертвование, если бы ты была у него единственная, но ведь это не так! И тебя устраивает положение наложницы из гарема? Тогда ты достойна тех слов, которые произнесла от моего имени: ты дура и так далее. Возможно, я поступаю не по-мужски, но я действительно уязвлен…

      – Андрей… ты слишком громко говоришь, на нас смотрят.

      – Тебя волнует, что будут говорить о нас? Ты удивляешь меня. А почему тебя не волнуют пересуды о вас с Германом? Меня ты отвергаешь, а его принимаешь со всем дерьмом. Почему?

      – Тебе знакомо такое понятие: люблю – не люблю?

      – Ах, вон оно что! «Чем меньше женщину мы любим…» Понятно. Значит, ты мне отказываешь?

      – Нет… я подумаю… Не обижайся.

      – Соглашайся, и твои «понятия» предстанут совершенно в другом ракурсе. Надо и о себе думать.

      Закончился танец. Андрей проводил ее на место, напомнив:

      – Мое предложение остается в силе, я жду.

      – О чем это он? – спросил Герман, провожая его равнодушным взглядом.

      – Он предложил мне выйти за него замуж. Я согласилась подумать.

      – Да? Ну-ну… Я пошел курить.

      И черт его знает, что означало это «ну-ну»! Слезы обиды наполнили глаза. Рита достала зеркало и принялась мастерски изображать, будто в глаз попала соринка. За этим занятием она пришла к неутешительному выводу, что Андрей прав: Герман скотина.

      – Я выйду за Андрея, – сказала самой себе Рита.

      2

      – Светка!.. – вдруг услышала невеста за спиной тихий голос.

      Она вздрогнула, словно ее испугали, впрочем, Света испугалась на самом деле, сердце бешено заколотилось, а щеки мигом стали алыми.

      – Егорка, ты с ума сошел!

      Оглянувшись на Егора, она не смогла скрыть восхищения. В свои восемнадцать Света не успела научиться лицемерить, на хорошеньком личике запросто читались мысли и чувства. Улыбнувшись впервые за последние несколько дней, она спросила:

      – Как ты пробрался сюда?

      – А чего тут пробираться? – Егор присел перед ней на корточки, скрывшись от гостей за накрытым столом. – Все упились, туда-сюда ходят… народу много, разве ж всех упомнишь? Я и костюм для этого случая надел,