Цена твоей беременности. Ева Ройс

дочь, была и есть чужая.

      – Не стой столбом, мышка, – вырвал из размышлений голос босса. – Чай делать умеешь?

      – Умею, – осторожно ответила я, проходя, наконец, на кухню.

      – Какое у меня многофункциональное приобретение, – мужчина отнюдь не весело хмыкнул и устроился на высокий барный стул.

      – Смею заметить, у меня пока что почти нулевой оклад, – разозлившись, ляпнула я и сразу же пожалела, что вообще рот открыла.

      Я же говорила про вымораживающий взгляд босса? Нет? Так вот говорю! У меня по спине холодок прошелся.

      – Хорошо, – он будто бы кивнул каким-то своим мыслям.

      – Что "хорошо"? – у меня лично такое ощущение, что ничего не хорошо!

      – У тебя будет большая зарплата, – Дмитрий Сергеевич взял из корзины с фруктами, которая уютно была расположена рядом со странными, но красивыми букетами цветов на стойке, зеленое яблоко. Покрутил в сильных пальцах, которыми еще утром… От воспоминаний кровь мгновенно прилила к щекам.

      – Н-не надо мне никакой зарплаты! – я отступила на шаг, чуть ли не упала, но вовремя ухватилась за один из стульев. Если с таким выражением на лице мне будут предлагать бессмертие, то я не только откажусь, но и свою жизнь на откуп дам! Куда уж тут деньги? Всю жизнь без них прожила и дальше как-нибудь обойдусь.

      – Мне нужен сын, – ледяным тоном, каким умел только он, произнес Воскресенский. – И ты мне его родишь.

      Я оторопела. Сильнее ухватилась за табурет.

      – В смысле? – скорее пропищала, чем сказала, я.

      – В прямом, – он оскалился. – Надеюсь, мне не придется посвящать тебя по вопросу, откуда берутся дети?

      Конечно, потому что вам интереснее, как дети делаются. Вот вы не только просвятите, но и с радостью на практике покажите!

      – Мы так не договаривались! – я просто в шоке. Я не хочу. Я не…

      – Договоримся, – спокойно сказал.

      И я знаю, что у меня в итоге не останется выхода, но я не могу не так быстро сдаться:

      – Нет! Я ни за что не стану этого делать! Так неправильно, неправильно.

      Он легко поднялся со стула, не отрывая взгляда от меня, сделал шаг ко мне, и я, завороженная, не сумела отступить.

      – А что правильно, мышка? Ты знаешь? – я ощущаю дыхание на своем лице, шее, ниже. Дрожу всем телом, но не могу совершить ни единого движения. – Ты меня выводишь из себя, мышка, а я держу тебя рядом. Знаешь, почему?

      Я промолчала, а он и не ждал ответа – продолжил:

      – Скоро узнаешь. А завтра мы подпишем еще один контракт, мышонок, – его длинные пальцы слегка проводят по ключицам, скользят в вырез блузки, вызывая мурашки и жар по всему телу.

      Контракт?! Для него все так легко – поставил подпись на каких-то бумагах и дело решено. А как же моя душа? Ее боль не заглушит его подпись, никакая юридическая сила документов и деньги.

      – И завтра же приступим к… – Воскресенский ухмыльнулся, – к его исполнению.

      Меня снова трясет. Я бессильна перед его прикосновениями к груди, к шее. И когда его губы скользят по подбородку и щеке, я вообще чуть ли не падаю – ноги