Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть третья. Василий Варга

начальника милиции Ватраленко. Он сбавил скорость, пропустил машину и последовал за ней: куда та поворачивала, туда и он выворачивал руль. Недалеко от бункера хитрый начальник милиции стал лавировать, но не менее хитрый Лимон, не сдавался: он следовал за ним. Это чуть не кончилось трагически. Милицейская машина остановилась, Ватраленко моментально выскочил из нее, держа пистолет на взводе и, направляя дуло в лобовое стекло машины Лимона.

      – Выходи, руки на затылок! Кто это еще смеет преследовать меня, начальника милиции?

      Лимон поднял вначале одну руку, а затем, когда, захлопнув дверцу машины и другую.

      – Стоять, не шевелиться! – приказал начальник и стал приближаться.

      – Лорикэрик что ли? Ну и дела! Опусти руки. Что ж ты, твою мать, делаешь, зачем ты – куда я, туда и ты? кто так делает?

      – Я не могу найти бункер, а потому следую за вами, зная, что вы знаете, где он.

      – Так ты тоже к нему? – удивился Ватраленко, убирая пистолет в карман.

      – Честь имею. Я получил задание, – солгал Лимон своему земляку.

      – Врешь. Наш шеф никому никаких заданий не дает. Каждый смертный, кто под его началом и покровительством, должен сам угадывать все его желания и потребности и делать так, чтоб угодить ему. Я вот оленину везу ему и одну медвежью шкуру.

      – Сам охотился? Оленя сам укокошил, или как?

      – Да ты что? я охоту не люблю. Если я охочусь, то только за слабым полом и то очень редко.

      – Почему редко? – спросил Лимон.

      – В этом нет необходимости. Сами идут. Вон недавно была София со своей кавалькадой. Хочешь фитографии покажу? На полонине. Вот гляди. Тут я на нее, как кот на сало смотрю. Если бы не так много жлобов, которые от нее не отходят, я наверняка бы уговорил ее. Во, гляди, какие масленые глазки, хоть уже и старуха. Но к молодым ее тянет. Мне дважды моргнула, да так многозначительно, что меня дрожь пробрала. Но петь отказалась, плутовка.

      Лимон с любопытством разглядывал певицу. Даже на фотографии видно было, как много у нее штукатурки на лице, бровях и ресницах.

      – Слава певицы уходит с ее возрастом, – сказал Лимон. – Публика, которая еще вчера, горячо принимала, сегодня относится к ней с жестоким равнодушием.

      – Не разводи философию, – сказал Ватраленко, убирая фотографии в рабочую сумку. – Покажи лучше, что у тебя там. Что ты привез нашему шефу?

      – Свежатинки, сметанки, колбаски и всякой вкуснятины, понюхаешь – в носу щекотать начнет.

      Лимон открыл багажник и ужаснулся: практически все стеклянные банки со сметаной были разбиты. Осколки стекла плавали в сметане, колбаса тоже покрылась белой жидкостью, как гашеной известью. Ватраленко посмотрел, расхохотался.

      – Ну что, угодил ты в лужу, я тебя поздравляю. Можешь возвращаться обратно, откуда приехал, – сказал полковник и похлопал Лимона по плечу.

      – Это не я виноват. Это дороги такие, черт бы их побрал.

      – Даже по таким дорогам надо уметь ездить. Так что не кивай на дороги. Лучше скажи, кто тебя собирал в дорогу.

      – Ольга