Все с ошибками и без смысла. Елена Вячеславовна Писаркина

улицы, дома и вспоминала о том, когда и с кем бывала в том или ином месте. А потом решила "походить" по другим городам. Начала с родного города одной из моих подруг. На майские праздники она уехала домой, и мне захотелось посмотреть, где она сейчас. Небольшой городок в Чувашской республике. Я видела его впервые, но он почему-то показался мне каким-то очень родным и знакомым. Узкие улицы, маленькие магазины и граффити на домах. Он от чего-то напомнил мне о поселке, где жила моя бабушка.

      О поселке, в котором я проводила каждое лето, когда была маленькой. О поселке, который я в свое время очень не любила, потому что считала, что там скучно: там не было никаких развлечений, не было ровесников, с которыми можно было бы поиграть, и даже не было телевизора. В этом поселке проходило почти все детство моей мамы, ее сестёр и брата. В этом маленьком поселке они жили, ходили в школу, дружили с кем-то, чем-то заполняли свои будни, росли…

      Я решила найти дом моей бабушки на карте. И нашла. Он был именно таким, каким я его помню. Мы продали его после смерти бабушки, мне тогда было лет девять или десять. С тех пор он почти не изменился. Зелено-синий с белыми узорами на окнах и небольшим палисадником, в котором на протяжении трех лет я тщетно пыталась вырастить вишневое дерево. Маленький почтовый ящичек, который раньше всегда казался мне очень большим, все еще висел во дворе. Я помню, как каждое утро приносила из дома небольшой раскладной стул и, встав на него, заглядывала в ящик, надеясь увидеть там какое-нибудь письмо, но никогда его не находила. Старая узенькая лавочка, сколоченная из двух колышков и доски, на которой любила сидеть моя бабушка и наша соседка. Ее, наверное, сделал дедушка, жаль, я не застала его живым. Маленькая дощечка, проложенная через давно высохший и заросший ручеек, протекающий близ забора… Смешно, но раньше, подходя к дому, я считала своим долгом пройти именно по ней, представляя ее волшебным мостом. Большая белая береза, которую я помню малюсеньким деревцем и колонка, к которой я любила ходить набирать воду в небольшое ведерко из-под майонеза. Я помню, как гордо расхаживала с ним, считая себя совсем взрослой. Помню, как пила ледяную воду из колонки, пока мама не видит, а потом искренне удивлялась при ней тому, что у меня отчего-то красное горло и осипший голос. Помню, как кормила всех соседских кошек и собак и давала им новые клички. Помню, как каждый день рвала полевые цветы и ставила у окна на кухне. И как, уезжая, всегда оглядывалась на наш синий забор и стоящую рядом с ним грустную бабушку. Помню, что, не смотря на всю мою нелюбовь к этому месту, меня всегда охватывала легкая печаль, когда я покидала его. Но все же мне было очень радостно от мысли, что я вернусь туда только через год.

      Сейчас же, рассматривая этот высокий синий забор, я думала о том, как жаль, что нельзя заглянуть за него. Заглянуть и проверить, стоит ли там еще будка, в которой жил старый и добрый пес Шарик, который по рассказам моего брата, как-то летом забежал к нам на двор и остался навсегда. Жаль, что нельзя снова побывать в холодном страшном погребе с пауками, где всегда приятно пахло