Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути. Виктор Дьяков

слушателям вдолбить такие сложные понятия как принцип работы радиолокационной техники? А каков наш старшина?… Ну, я не знаю. Он вроде служил во внутренних войсках, может для того рода войск он и был бы хорош, но здесь есть солдаты не просто со средним образованием, но и со средне-техническим и даже с высшим, а он уж очень груб и малообразован, над ним же просто потешаются. И еще. Я не понимаю, как в такие войска как наши вообще могут призывать людей плохо, или вообще не владеющих русским языком. С ними вообще занятия проводить невозможно, они же ничего не понимают…

      На протяжении всего монолога Рябинина лицо подполковника сохраняло абсолютно спокойное, даже несколько безразличное выражение. Но когда лейтенант остановился, чтобы «перевести дух», он тут же бросил реплику:

      – Насчет нерусских, у нас в ПВО еще терпимо, в пехоте вообще мрак. Это как раз вполне объяснимо. Ты у матери с отцом, который по счету ребенок?

      – Первый, – несколько растерявшись от того, что его сбили с «обличительной ноты» ответил лейтенант.

      – Еще братья и сестры есть?

      – Есть, сестра младшая.

      – И всё?

      – Всё.

      – Вот и в каждой русской, белорусской, украинской да, пожалуй, и в татарской семье так же. А ты бойцов, что со Средней Азии призывают, личные дела посмотри. У них восемь-десять детей не редкость. Вот потому их все больше и становится, – поучительно пояснил Ратников.

      – Но надо же как-то выходить из положения, обучать языку, – нашелся Рябинин.

      – Вот ты возьми и обучи, – Ратников саркастически усмехнулся.

      – Я? – изумился лейтенант. – Я радиоинженер, а не филолог.

      – Мы тут все не филологи. Легко говорить, что кто-то что-то и кому-то должен, а сам задарма работать не желаешь. А почему кто-то другой должен? Ведь это труд, обучить человека чужому языку. А ты как наши большие начальники рассуждаешь, на дармовщину все, – Ратников пытливо посмотрел на лейтенанта, оценивая как тот воспринял его слова.

      С полминуты в канцелярии царило молчание.

      – А в общем ты, конечно, прав, – вновь заговорил подполковник, удовлетворившись тем, что кажется, сбил таки с собеседника спесь, – все подметил верно. Но ничего нового от тебя я не услышал. Я даже могу тебе еще кое-чего подбросить для размышлений на досуге. Вот ты знаешь, сколько наши бойцы получают денежного довольствия?

      – Семь-восемь рублей, – машинально ответил Рябинин, не понимая, к чему клонит командир.

      – Ну и как, по-твоему, это справедливо?

      – Не знаю, но так ведь всегда было. Я слышал, что несколько лет назад рядовые вообще три восемьдесят получали.

      – Это я и без тебя знаю. Отвечай, раз ты тут о недостатках разговор завел. Семь рублей за бессонные ночи в карауле, на морозе и ветре, тонны перелопаченного снега, несение боевого дежурства – это справедливо?

      Ратников явно «заводился», а лейтенант все более «тушевался», молчал, не зная, что отвечать.

      – Вот то-то. Ты 260 рублей получаешь, а почти им ровесник, и отличаешься лишь