Голубой замок. Люси Мод Монтгомери

стала разочарованием для своей матери. Никто не любил ее. У нее даже никогда не было подруги.

      «У меня даже нет этого дара – дружить», – горестно призналась она самой себе.

      «Досс, ты не доела свои корки», – с упреком сказала миссис Фредерик.

      Дождь шел без остановки до полудня. Валенси шила лоскутное одеяло. Она ненавидела шить лоскутные одеяла. Они были никому не нужны. Дом был заполнен лоскутными одеялами. Три больших сундука на чердаке были забиты ими. Миссис Фредерик начала собирать одеяла, когда Валенси было семнадцать, и продолжала делать это, несмотря на то, что они вряд ли понадобятся Валенси. Но дочь должна была трудиться, а материалы для вышивания стоили слишком дорого. Безделье считалось основным грехом в доме Стирлингов. В детстве Валенси каждый вечер заставляли заносить в маленькую ненавистную ей, черную записную книжку каждую праздную минуту за день. По воскресеньям она должна была суммировать их и вымаливать у небес прощение.

      В этот судьбоносный день Валенси провела в праздности лишь десять минут. Во всяком случае, миссис Фредерик и кузина Стиклз назвали бы это праздностью. Она поднялась в свою комнату, чтобы взять наперсток, и наспех открыла «Плоды чертополоха» на первой попавшейся странице.

      «Леса как живые существа, – писал Джон Фостер, – чтобы знать их, нужно жить с ними. Случайные прогулки по проторенным тропам никогда не приведут к их сокровенному. Если мы хотим подружиться с ними, нужно погрузиться в них, завоевать их частыми, почтительными визитами в любое время: утром, в полдень, вечером, в разное время года, весной, летом, осенью, зимой. И все равно мы никогда не сможем до конца ни познать их, ни обмануть своей уверенностью в этом знании. У них имеется свой действенный способ держать пришельцев на расстоянии и закрывать свои сердца от случайных экскурсантов. Нет смысла исследовать леса по иной причине, чем просто любовь к ним, они тотчас раскусят нас и спрячут свои сладостные старые тайны. Но если они поймут, что мы приходим к ним, потому что любим, они будут щедры и откроют такие сокровища красоты и радости, каких ни купить, ни продать ни на одном рынке. Потому что леса, когда отдают – отдают безмерно, и ничего не требуют взамен от своих истинных поклонников. Мы должны приходить к ним с любовью, смиренно, терпеливо и внимательно, и тогда мы познаем, какая проникновенная красота таится в диких уголках и безмолвных долинах; лежит под звездными небесами и солнечными закатами; какие таинственные мелодии наигрывают на струнах своих арф старые сосновые лапы или напевают еловые стволы; какими нежными ароматами веет дыхание мхов и папоротников в солнечных уголках или возле влажных ручьев; какие мечты, мифы и легенды старых времен кроются там. И тогда бессмертное сердце леса будет биться в такт с нашими сердцами, а его таинственная жизнь незаметно проникнет в наши вены, и мы навсегда станем их пленниками, и куда бы мы ни шли и где бы ни скитались, нас вновь и вновь будут манить леса, как близкие дорогие друзья».

      «Досс, – позвала ее мать снизу, – что ты там делаешь, одна