Девушки с картины Ренуара. Доминик Бона

на стекле, а потом на него накладывают лист бумаги), редких в творчестве Дега, Лероль предлагает Шоссону пойти и посмотреть на это: «Я только что оттуда. Это так красиво. Поразительно, но это настоящий Дега – ощущение пейзажа, не предполагающее ничего, кроме натуры, и, между тем, увиденной так, как ее не видит никто другой. Я хотел бы приобрести одну работу, но Дюран-Рюэль просит за нее 2000 франков. За одну я предложил ему 1500. Но он не согласен. Может быть, тебе повезет? Ты обязательно должен купить одну из них».

      Шоссон, находящийся в это время в деревне, отвечает: «Сожалею, что пропустил это – в Париже все же есть что-то стоящее, по крайней мере, в небольших дозах. Во всяком случае, там происходит физическое и интеллектуальное брожение».

      Может быть, он говорит так из-за цены? Один из самых прелестных выставленных пейзажей (скала, едва угадывающееся обнаженное женское тело) приобретает князь Понятовский, другой меценат, поддерживающий Дебюсси. Лероля это огорчит.

      Шоссон предпочитает рисунки Дега – у него их целая дюжина. Он пока купил только одну его картину небольшого размера: портрет лионского художника Белле-Дюпуаза. Дега, который называет Шоссона «мой музыкант» и искренне привязан к нему, с 1880-х годов – когда Шоссон начал собирать свою коллекцию – постоянный гость на бульваре Курсель.

      Ему особенно нравится, когда Шоссон исполняет Глюка, его любимого композитора. В коллекции дядюшки Эрнеста собраны полотна художников, которых ценит Дега: картины Коро, Делакруа, немало картин Пюви де Шаванна, работы Гогена, созданные на Мартинике, морской пейзаж Мане, чудесная картина Берты Моризо «На веранде» и по меньшей мере три картины Ренуара: «Соломенная шляпка», «Голова девочки» и «Портрет Коко» (Клод, самой младшей из дочерей Ренуара).

      Впрочем, Шоссон собрал еще и значительную коллекцию японских эстампов. Они в это время, после выставки летом 1890 года, состоявшейся в Школе изящных искусств, в большой моде. Все любители искусства сходят по ним с ума: у Дега их десятки, Клод Моне украсил ими стены своего дома в Живерни, в департаменте Верхняя Нормандия, а Эдуард Мане изображает их на заднем плане своего монументального портрета Золя. Но дядюшка Эрнест был околдован ими до такой степени, что составил первоклассную коллекцию. У него огромное количество работ Хокусая, Утамаро, Харунобу, Киенага, Нирошиге, а всего их сотня, самого отменного качества. Виды Японии, гейши, азиатские лошадки, лодки, чайные домики, бонзы на морском берегу, грозовые дожди, попугайчики, сидящие на сосновой ветке, или огромные змеи, пожирающие сказочных барсуков, – на бульваре Курсель звучит потрясающая симфония, в которой изящные японские мотивы сливаются с колоритом импрессионистов, не менее одаренных, чем Милле и Коро, а пламенеющие краски Гогена смешиваются с призрачными мотивами Пюви де Шаванна.

      Одилон Редон – друг Шоссона со времен его молодости – другая жемчужина его коллекции. Этот художник и замечательный скрипач-любитель говорит, будто «родился на звуковой волне»,