Закулисье пушкинских сказок. Сергей Горюнков

природы сыграла значительную роль в генезисе различных идеологических форм, послужив исходным материалом для развития философии, научных представлений, литературы. Вот почему так сложна (и не всегда полностью разрешима в рамках жёстких определений) задача размежевания не только мифологии и религии, но и близких к мифу по жанру и времени возникновения форм словесного творчества: сказки, героического эпоса, а также легенды, исторического предания. Так, при размежевании мифа и сказки современные фольклористы отмечают, что миф является предшественником сказки. Мифология оказала влияние на формирование героического эпоса. Через сказку и героический эпос, возникшие в глубоких недрах фольклора, с мифологией оказывается генетически связанной и литература.»²

      А вот цитата из труда ещё одного авторитетного специалиста в области мифологических представлений:

      «Конкретная картина того, каким образом из практики ритуальных измерений и числового “бриколажа” возникали ранние варианты математической науки, из мифопоэтических териоморфно-вегетативных классификаций возникала зоология и ботаника, из учения о космических стихиях и составе тела – медицина, из размыкания последнего этапа в текстах об акте творения – история, а из спекуляций над схемами мифопоэтических операций и лингвистического “бриколажа” – начала логики, языка науки (метаязыка) и лингвистики, – хорошо известна и многократно описана. Во всяком случае древнегреческая натурфилософия в лице Гераклита, Пифагора, Анаксагора, история в лице Геродота, логика и математика в лице Аристотеля и Эвклида (и того же Пифагора) сохраняют живые связи с наследием мифопоэтической эпохи.

      В ещё большей степени то же можно сказать о том, что называют началами науки в древней Индии или в Китае… И, конечно, в высшей степени характерно, что современная наука приходит к исключительно высокой оценке операционной ценности и познавательной силы первобытного знания именно в самые последние годы»³

      Как видим, современная наука усматривает в человеческой культуре (и в первую очередь в её главном интерпретанте – языке) своего рода “конечный продукт осмысленной рефлексии над сказками” (точнее – над тем, что им предшествовало). Но тогда получается, что “теневой ресурс” педагогики давно уже созрел для выхода из “тени” педагогической недооценки на свет серьёзного к себе отношения. Особенно с учётом известных слов А. С. Пушкина, написанных брату Льву Сергеевичу из Михайловского: «…вечером слушаю сказки – и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания.».

      Принцип иносказательности. Вопреки тому, чему нас учит безнадёжно устаревшая «теория отражения», иносказательность – это не частный аспект смысловыражения, а проявление фундаментального, общего для всей истории языка культуры принципа. Понимать глубинную структуру и функции этого принципа – означает уметь отвечать на главнейшие вызовы современности, означает