Контрразведка Future (сборник). Василий Головачев

нас нет выбора. Вацлав. Курс на Северный Крест[23]. Глубина оверспейса – пять тысяч эсвэ. Экипажу – полная упаковка по ЧС-драйву!

      – Я готов, кэп, – ответил первый пилот.

      «Черепаха» приблизилась, вырастая в размерах. Стало понятно, что она гораздо крупнее своей напарницы. Длина её от «рогов» до «кончика хвоста» достигала пяти километров. У всех, наблюдавших за ней, снова родилось ощущение, что это не космический корабль, а некое живое существо, оберегавшее доверенную ему конструкцию.

      – Левиафан! – пробормотал Терёшин.

      – Старт! – обронил слово Маккена.

      «Ра», уходивший от врага в обычном режиме, перешёл на «струну».

      Последнее, что увидели члены экипажа, был пучок молний, протянувшихся от «черепахи» к спейсеру.

      Сознание людей погасло…

* * *

      Перед глазами перестали кружиться цветные спирали, и Маккена увидел перед собой звёздную россыпь. Тряхнул головой, зажмурился, открыл глаза, но звёздная панорама не исчезла. Обзорная система была включена, и виом в рубке показывал окружающий спейсер космос.

      – Вышли нормально, – раздался в наушниках шлема голос пилота.

      – Где? – поинтересовался Маккена.

      – А хрен его знает, – ответил бортинженер жизнерадостно.

      – Определяйтесь.

      – Командир, Роза без сознания, – доложил Успенский. – На вызовы не отвечает.

      – В медотсек её! – приказал Маккена. – Я сейчас спущусь. Всем стандарт по форме ЧС! Вацлав – контроль функционирования.

      – Работаем уже.

      Маккена с минуту рассматривал незнакомые созвездия, вылез из командирского кокона, добрался до лифта, «мускул» которого доставил его в медотсек.

      Успенский и Терёшин уже были здесь. Сняли с эксперта защитный костюм, уложили безвольное тело в саркофаг реаниматора.

      Над прозрачной крышкой саркофага высветился столбец разноцветных цифр, указывающих параметры физиологического и психического состояния Розы.

      – Очень высокое черепное давление, – буркнул инконик. – Сердце работает как насос в режиме форсажа, причём неровно. Мне это не нравится.

      – Ничего, с кардиокризисом наш эскулап справится, – сказал Терёшин.

      – Возможно, однако нам ещё прыгать и прыгать. Что же, каждый раз после этого помещать её в реанимацию?

      – Предложи что-нибудь другое.

      Оба посмотрели на Маккену.

      – Вацлав, определился? – вызвал он Хржичку.

      – Не понимаю, – отозвался драйвер-прима. – Нас вынесло к краю второго Рукава![24]

      Мужчины переглянулись.

      – Слава, побудь здесь, посмотри за ней, – сказал Маккена. – Придёт в себя, поговори, успокой.

      – Хорошо.

      Маккена и Успенский вернулись в рубку.

      Аппаратура кресел по-прежнему не работала, поэтому приходилось ориентироваться с помощью личных инков, чем Хржичка и занимался.

      На панорамном

23

Созвездия «с той стороны» Галактики с видом на Солнце имеют другие очертания.

24

Наша Галактика имеет несколько спиральных рукавов. В первом – «местном» Рукаве Ориона – Лебедя – располагается Солнце, соседний называется Рукавом Стрельца, остальные – Рукавами Щита, Персея, Угольника – Центавра, Южного Креста, Киля.