Жизнь мальчишки. Роберт Маккаммон

его, все ли в порядке у него, и он ответил утвердительно. Я поверил ему. Он научился жить с этим, и хотя это было ужасно, он справлялся как мог.

      – У папы бывают такие периоды, – объяснил Бен. – Иногда он говорит очень плохие вещи, но ничего не может с собой поделать.

      Я кивнул.

      – Когда он говорил о твоем отце, он так не думал. Ты не должен ненавидеть его, слышишь?

      – Я не виню его.

      – Ты ведь не ненавидишь меня?

      – Нет, – ответил я ему. – Я никого не ненавижу.

      – Ты и правда хороший друг, – сказал Бен и обнял меня.

      Вышла миссис Сирс, она принесла нам красное шерстяное одеяло. Мы сидели и смотрели, как на небе медленно двигались своим путем звезды, слушали щебетание птиц, предвестников утра.

      За завтраком у нас была горячая овсянка и булочки с черникой. Миссис Сирс сказала, что мистер Сирс еще спит и, вероятно, проспит большую часть дня. И спросила меня, не смогу ли я попросить маму позвонить ей, чтобы обо всем поговорить. Одевшись и упаковав в ранец свои вещи, я поблагодарил миссис Сирс за радушный прием, а Бен сказал, что завтра встретится со мной в школе. Он проводил меня до велосипеда, и мы поболтали немного о нашей бейсбольной команде младшей лиги, которой вскоре предстояло участвовать в соревнованиях, как всегда происходило в это время года.

      Никогда больше мы не вспоминали в разговорах между собой тот фильм о марсианах, замышлявших покорить Землю город за городом, семью за семьей. Ведь мы оба уже сталкивались с захватчиком лицом к лицу.

      Было воскресное утро. Я ехал домой, а когда оглядывался на тупик в конце Дирман-стрит, видел, что мой друг все еще стоит там и машет мне рукой.

      Глава 4

      Осы на Пасху

      Как выяснилось, при падении из космического пространства метеорит должен был сгореть почти без остатка. Там, куда он упал, сосны занялись огнем, но к вечеру в воскресенье пошел дождь, и огонь быстро погас. В понедельник утром, когда в школе прозвенел звонок, все еще шел дождь, который не прекращался в течение всего этого серого дня. В следующее воскресенье ожидалась Пасха. Мама высказала надежду, что дождь, вопреки прогнозу синоптиков, не испортит праздничного пасхального шествия, которое обычно устраивалось на Мерчантс-стрит.

      Рано утром в пятницу Страстной недели, часов в шесть, в Зефире обычно происходил парад несколько иного свойства. Он начинался в Брутоне возле маленького каркасного дома, выкрашенного в пурпурный и во всевозможные оттенки оранжевого, красного и золотистого цвета. От этого дома отправлялась в путь процессия, состоявшая из негров-мужчин в черных костюмах и белых рубашках с галстуками, сопровождаемая женщинами и детьми в темной одежде, которые шли в хвосте колонны. Двое мужчин несли барабаны и отбивали на них медленный равномерный ритм в такт своим шагам. В полном молчании процессия, перейдя через железнодорожные пути, направлялась к центру города по Мерчантс-стрит. С тех пор как это стало регулярным событием в Страстную пятницу, многие белые жители Зефира выходили на улицу, чтобы