Блеф. Джордж Мартин

будет лишь тогда, когда они усядутся за столик подальше от входа, на случай, если съемочная группа снова переместится сюда.

      Они еще не успели сойти с тротуара, как в него врезался кто-то, оказавшийся вне поля его зрения. Будь сегодня обычный вечер, молодой проповедник подставил бы другую щеку, но обычно он не бывал настолько расстроен.

      – Эй! Гляди, куда прешь! – заорал он. И тут же с ужасом понял, что эти грубые слова оказались адресованы джокеру.

      Хромому джокеру, горбатому и подслеповатому. Мужчина, с вьющимися рыжими волосами, был одет в свежевыглаженную короткую куртку и простые синие джинсы.

      – Извините, – сказал джокер, ковыряя указательным пальцем в носу. Затем, будто передумав, просто вытер нос тыльной стороной ладони.

      Молодой проповедник почему-то сразу понял, что этот жест непроизволен. Уверился еще больше, когда джокер неловко поклонился.

      – Я просто немного потерял контроль. Потерялся в моем собственном мире, по всей видимости. Вы простите меня, правда же?

      А затем джокер сошел с тротуара, будто только что его планы насчет того, куда идти, кардинально поменялись. Ко всему прочему, у него еще и слюна текла по подбородку.

      Смущенный проповедник, глядя на джокера широко открытыми глазами, невольно сделал пару шагов следом за ним.

      – Лео, что ты делаешь? – требовательно спросила Белинда Мэй, останавливая его.

      – Э, за ним иду, естественно.

      – Зачем?

      Молодой проповедник задумался на мгновение, очень волнительное мгновение.

      – Я думал, что могу рассказать ему о нашей миссии. Узнать, не могу ли ему немного помочь. Судя по всему, он нуждается в помощи.

      – Чудесные чувства, но ты не можешь этого сделать. Ты здесь инкогнито, не забыл?

      – Точно. Хорошо.

      Он уже потерял горбатого джокера из виду. Жалкое создание растворилось в толпе.

      – Ладно, пошли, хоть себя покормим, – сказала Белинда, беря его под руку. Они принялись лавировать между остановившимися машинами, вставшими прямо на перекрестке.

      Молодой проповедник продолжал оглядываться по сторонам, высматривать в толпе горбатого джокера, и вдруг они резко остановились. Повернувшись, он увидел прямо перед носом микрофон. У них на пути стояла съемочная группа.

      – Преподобный Лео Барнетт, – произнес репортер, идеально одетый мужчина с вьющимися черными волосами, в синем костюме-тройке. – Ради всего святого, что вы делаете у Грани, вы, с вашей хорошо известной позицией относительно джокеров?

      Перед глазами молодого проповедника пронеслась вся его жизнь. Он с трудом виновато улыбнулся.

      – Моя спутница и я решили немного перекусить.

      – У вас есть по этому поводу официальное заявление, для светской хроники? – хитро спросил репортер.

      Уголки губ проповедника приподнялись.

      – Я давно принял за правило не отвечать на вопросы личного характера. Эта молодая леди составила мне компанию сегодня вечером. Она работает в новой миссии, которую наша церковь недавно открыла