Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 2. Дарья Владимировна Торгашова

поморщилась.

      – В тебе нет жажды власти – ты сам был царем и изведал, что это такое… Но если ты встанешь за моим плечом, вместе мы могли бы свершить очень многое!

      Я выпрямился и сцепил руки на коленях, стараясь сохранить самообладание.

      – Благородная царица! Я чрезвычайно признателен тебе за это предложение и польщен, однако твои слова застали меня врасплох… и я еще не знаю, что велит мне моя мойра. – Я коснулся моего критского бычка, на которого Артемисия уже обратила внимание. – Мне нужно время, чтобы подумать!

      Артемисия усмехнулась.

      – Иначе говоря, ты уже ищешь, как бы отвертеться, – но так, чтобы не навлечь на себя мой гнев! – резко сказала она.

      Я невольно содрогнулся. Я вдруг увидел, какой эта женщина была в битве при Саламине: стоя на палубе, одетая в броню, она громовым голосом отдавала команды, ведя свои корабли в атаку. И я не знал, как теперь ответить ей.

      – Что же мне с тобой делать, гость?

      Артемисия поднялась с кресла-трона. Я был вынужден подняться тоже, почтительно взирая на нее.

      Царица в задумчивости прошлась по ониксовому полу, заложив руки за спину. Потом она повернулась ко мне, но взгляд темных глаз теперь был отсутствующим.

      – Ты слишком медлил, уже близится зима… У меня не так много кораблей и обученных моряков, чтобы жертвовать ими попусту. И даже если Посейдон пощадит тебя и ты бросишь якорь у греческого берега, тебя узнают везде. – Тут Артемисия, как я и ожидал, скользнула взглядом по моим ногам. – Тебя убьют или обратят в раба – а я лишусь и судна, и людей!

      По моей спине пробежал озноб… Все, о чем говорила карийка, представилось мне слишком зримо. И я достаточно успел узнать и женщин, и правительниц: если бы я ответил Артемисии отказом во второй раз, она бы мне этого не простила.

      Я поклонился.

      – Великодушная царица! Должен ли я понимать твои слова так… что ты предлагаешь мне свое гостеприимство на эту зиму?

      В глазах Артемисии зажглись огоньки… Но потом она равнодушно пожала плечами.

      – Это обошлось бы мне дешевле.

      Значит, ей хотелось задержать меня, – чтобы оценить, что я за человек и какую могу принести пользу! А следующей весной Ксеркс отправится в новый поход против греков: и Артемисия, конечно, опять будет его сопровождать!

      Царица снова опустилась в кресло, расправив складки золотого пеплоса; я увидел, как вспыхнули самоцветы на ее сандалиях. А потом она неожиданно произнесла:

      – Я рада, что ты внял голосу разума. Было бы жаль, если бы пострадали твои дети… особенно эта крошка, которая носит мое имя. Ведь ты думал обо мне, когда назвал ее Артемисией?

      Я едва сдержал улыбку. Даже такие умные женщины падки на лесть!

      – Да, госпожа, – сказал я: умолчав о том, что имя для дочери выбрала моя жена. – Я наслышан о твоих выдающихся качествах.

      Артемисия открыто улыбнулась.

      – Слухи обычно преувеличивают. Но мне также известно, что тебя превозносят как певца и музыканта.