Дар волхвов. Роман Соловьев

вашей страны. В середине августа две тысячи шестнадцатого года нашей диверсионной группе было поручено взорвать военный склад, недалеко от Ахлуна. Была информация, что это склады принадлежат одной из военных исламских группировок, готовящих устроить войну на Ближнем Востоке. Нас тайно перебросили в Ирак, через день мы добрались до Ахлуна и ночью проникли на территорию склада, убив четверых охранников. Пока мои товарищи закладывали взрывчатку внутри склада, я находился снаружи. И тут раздался мощный взрыв небывалой силы. Меня отбросило взрывной волной и спасло только то, что я оказался в каком-то бетонном приямке…

      Егор тяжело вздохнул. Старик Ашур слушал его очень внимательно.

      – Очнулся я в больничной палате с зарешеченными окнами. Врачи сообщили, что я был без сознания почти двое суток… А дальше, когда я чуть поправился, последовали допросы… Меня не били, только кололи скополамин… В Учебном Центре нас учили противостоять сыворотке правды, полностью выключая сознание. Но после пятого раза я понял, что уже начинаю постепенно сходить с ума и вскоре не выдержу всего этого. Дознаватель обещал, что скоро меня расстреляют и я подумал, что возможно, это для меня будет лучший выход… настолько я был уже психологически подломлен. Но точно знаю, что ни слова не сказал о себе, о своих погибших товарищах и том задании… Убежать тоже не представлялось возможным, меня охраняли почти как президента… но через неделю неожиданно посадили в машину и долго куда-то везли. Так я оказался в тюрьме Айлушак, посреди мертвой безжизненной пустыни. Месте, где содержатся самые опасные преступники со всей страны…

      – Я слышал про это страшное место…– кивнул старик.

      – Я оказался там единственным из русских. Меня посадили в большую камеру, где сидела определенная каста. Эти заключенные выполняли в тюрьме практически всю работу. Мыли полы, убирали, занимались ремонтными работами. По периметру тюрьмы стояли шесть вышек с часовыми, а внутри заключенные были практически предоставлены сами себе. За порядком внутри следили начальники бараков, тоже из заключенных. В этой тюрьме оказались еще две касты. Отпетые уголовники и наркодельцы, которые не работали и «опущенные», они питались объедками, их постоянно били и насиловали. Заступится за опущенного – означало и самому оказаться в их касте. Но однажды я все же вступился за одного молодого паренька, которого хотели изнасиловать прямо на моих глазах. Я хорошенько отделал троих крепких арабов и Рагул, местный авторитет, вскоре предложил мне стать его личным охранником. Вскоре я переехал в другой барак. Более чистый и комфортабельный. И с хорошей кормежкой. Здесь даже был небольшой спортивный уголок с тренажерами и боксерскими мешками. Я начал восстанавливать былую физическую форму. Но все дни, проведенные в тюрьме Айлушак я мечтал о побеге. Но куда бежать, когда кругом на сотни километров пустыня…

      – Похоже тебя и вправду хорошо готовили, если ты сумел расправится с тремя бойцами…– покачал головой Ашур.– Но как же все-таки тебе удалось вырваться из тюрьмы?

      – Помощь пришла, откуда я совсем не