Попались, которые кусались!. Валерий Гусев

ты! Разве так можно? – Грета оторвалась от кости, взглянула на него. – Разве так хорошие овчарки поступают? Так плохо себя ведут только невоспитанные дворняжки.

      Грета – удивительно – заметно смутилась, повиляла хвостом, положила на затылок уши.

      Алешка демонстративно от нее отвернулся и добавил:

      – Плохая собака.

      Это уже было слишком. Грета встала, взяла кость, подошла к маме, вздохнула и положила кость ей на колени.

      Мама растрогалась и обняла Грету за шею. А Лешка сказал:

      – Сделай вид, что ты счастлива, погрызи немного и отдай ей.

      – Я счастлива, – сказала мама, – но кость грызть не буду.

      – Понарошку, – подсказал Алешка.

      Мама послушно «погрызла кость» – Грета с интересом за ней наблюдала. А потом стала взволнованно поскуливать.

      Мама вернула ей кость, и Гретка ушла с ней на кухню. Подальше от конкурентов.

      Я же говорил – у Алешки какой-то свой язык для общения с животными. Мне так и кажется, что с птичками он чирикает, а со змеями шипит. Хорошо еще, что коров поблизости нет.

      Я давал Грете команды на принятом языке: «Ко мне!», «Рядом!», «Сидеть!» Она их выполняла, но, в общем-то, без особого рвения. Так что приходилось их повторять все более строгим голосом. А у Алешки совсем по-другому. Никаких команд.

      – Эй! – скажет он. – Ну-ка, иди ко мне, поболтаем. – И Грета летит к нему, как к своей миске. – Посидим? – скажет Алешка. И Грета тут же садится напротив него и, склонив голову набок, внимательно его слушает.

      И что бы Алешка ей ни сказал, Грета понимает прекрасно, какими бы словами он ей это не сообщал.

      Ну, положим, слово «кушать», наверное, каждая собака знает. И любит. А вот Лешка иногда, в качестве эксперимента, может ей сказать: «Идите жрать, пожалуйста!» И Грета не ошибается. Сломя голову летит к своей миске – жрать, пожалуйста.

      Большая радость! Лорд нашелся! Но в каком виде! И почему-то он пришел не домой, а на площадку.

      От былой красоты и элегантности в его экстерьере почти ничего не осталось. Он был грязен и хромал на переднюю лапу. Но самое страшное – вся его шея снизу и грудь были в жутких рваных ранах. Они немного затянулись, но вид был у них ужасен.

      Дядя Сережа тут же позвонил по мобильнику Доктору и вызвал своего знакомого ветеринара. Пока они добирались до площадки, Лорд лежал, уронив голову на передние лапы, и тихонько поскуливал.

      Мы стояли вокруг него. А собаки иногда подходили к Лорду и лизали его. И тоже поскуливали.

      Лорд изредка поднимал голову и грустно смотрел на нас карими глазами. Оживился он, когда за оврагом показался спешащий изо всех сил Доктор.

      Лорд встал, прихрамывая и пошатываясь, пошел навстречу. Сунул голову ему между колен и замер. Доктор одной рукой поглаживал его голову, а другой пытался протереть очки.

      Дама с собачкой всхлипнула. Бася заскулила. Даже Чен проснулся.

      Но тут приехал ветеринар на фургончике «Ветпомощи» и отогнал всех в сторонку. Он легко и бережно ощупал, будто погладил,