Окна во двор (сборник). Денис Драгунский

идите, – сказала Татьяна Николаевна. – Надо будет, позвоню.

      Лифтер ушел, она вдавила кнопку и держала минуты полторы.

      Щелкнул замок, дверь отворилась. На пороге стоял Сергей Альбертович, замотанный в купальную простыню.

      – Татуся! – просиял он. – Такая пробка! Я домой пешком шел три квартала! Такая жара, и я решил в душик.

      – Душик-шмушик, – сказала она, внося сумку в прихожую. – Дверь зачем запирать?

      – Да, – удивился Сергей Альбертович. – Дверь зачем?

      – Ленка где? – спросила Татьяна Николаевна.

      – Да, – поднял брови Сергей Альбертович. – Где Леночка?

      Татьяна Николаевна прошла через холл в гостиную, а потом в смежный с нею кабинет. Сергей Альбертович босиком пошлепал за ней.

      В кабинете, в полумраке, на большом диване лежала Леночка, племянница мужа Татьяны Николаевниной сестры, из города Армавира. Приехала подавать документы в вуз. Лежала, положив ручки под щечку и якобы заснув, совершенно голая. Брюки, блузка, трусики и лифчик были разбросаны по всей комнате.

      – Вот это да! – сказал Сергей Альбертович. – Татусик, я пойду домоюсь.

      И ушел, оставляя на паркете изящные узкие следы.

      Татьяна Николаевна зажгла люстру, больно ткнула Леночку пальцем в голый бок.

      – Ах ты, господи… – сказала она. – Давай, давай, открывай глазки. Видишь ли, Сергей Альбертович – гомосексуал. Гей. Поняла? А я при нем – жена-прикрытие. «Борода» так называемая. Нельзя ему, при его положении, неженатым быть. Ясно тебе? Чем выделываться, лучше б меня пожалела.

      – Дела! – Леночка села и приоткрыла рот.

      – Как сажа бела… – неожиданно народным голосом сказала роскошная и великосветская Татьяна Николаевна. – Ой, беда, беда… Собирайся-одевайся, десять минут у тебя есть, зачем мне в доме такая гадюка?

      Леночка стала подбирать свою одежду. С пола, с кресла, с письменного стола.

      – Красивая ты, – вздохнула Татьяна Николаевна. – Девять с половиной минут осталось. Закопаешься – охрану вызову, помогут.

      Ближе к полуночи Леночка сидела в кафе в компании очень милых интеллигентных ребят – один журналист и два режиссера. Она пила вино, хохотала и уже не вспоминала про этих странных неприятных людей.

      jus felicitatis

      Петербургские штрихи

      За соседним столиком три девчонки лет по шестнадцать.

      Спорят о чем-то вполголоса.

      Вдруг одна громко говорит:

      – Девочка счастлива – значит, она права!

      Пауза, как точка.

      Ее подруги умолкают, переваривая эту отчасти ницшеанскую мысль.

      < Из старой записной книжки.

      Кафе «Тесто», Казанская ул., 29.

      06.11.2010. 21.50 >

      Ночью в Питере одинокая девушка идет по улице и говорит в мобильник:

      – А почему ты думаешь, что я одна?

      Слушает, что ей говорят в ответ, и парирует:

      – Если человек молчит, это не значит, что его нет!

      Слушает дальше. Отвечает:

      – Ну, всё, всё, всё. Мы идем в бар.

      Нажимает отбой и прибавляет шагу,