Апокалипсис Антона Перчика. Анна Никольская

– иди работай.

      Это отец мне говорит. А у самого над головой как будто красно солнышко светит. Второе пришествие, не меньше, мессия, блин.

      – Да хоть на завод! Нюхни пороху. Заработаешь на бутик – отлично, я только буду рад. А спонсорской помощи не жди от меня.

      Это типа «Как закалялась сталь» – в масштабах отдельно взятой российской семьи Перчиков. Но я тоже не лыком шит, я истинный сын своего отца – возьму его не мытьем так катаньем. И мамик мне в этом поможет.

      – Приехали, вылезай.

* * *

      Игорек выскакивает из машины и моментально исчезает за воротами парка. Дорвался, называется – пусти козла в огород. За попрыгать на батуте дьяволу себя с потрохами продаст.

      Кликаю сигналку. Егор уже тут, ждет; не заметить его – надо сильно постараться. Оливковая куртка, майка-алкоголичка размера XXL, «Dag Nasty» во всю грудь, фиолетовые брюки-дудочки, драные белые конверты (для тех, кто не в теме, – кеды фирмы «Converse»), шапка с помпоном в полголовы – словом, богемный шик как он есть. В этом весь Егорка. Мы с ним родственные души.

      – Я не понял, Перец, что за срочность? – Вид у Егора помятый. – Я только спать лег – восемнадцать часов отпахал. Босс краев в последнее время не видит.

      Егорка известен под неофициальной кличкой Хмурый. Неофициальной – потому что в лицо его так не назовешь, если тебе дорого свое собственное. Он по ночам подрабатывает, в свободное от учебы время. Хочет сколотить капитал нам на бизнес, ну-ну – Мартин Иден с помпоном.

      – Тебе как: с хорошей или с плохой новости начать?

      – Давай с плохой. – Егор чешет под шапкой лоб.

      Он всегда немного притормаживает, по-моему, но мне это подходит. В дружбе – как в бизнесе, схема простая: один чел с высоким коэффициентом ай-кью – босс; два – уже толпа. Короче, вы поняли – мы друг друга органично дополняем. Как шерочка с машерочкой. Кстати, знаете, откуда это выражение взялось? Из Смольного. В смысле, не когда в нем Ленин сидел, а когда там воспитывались благородные девицы. Они друг к другу обращались исключительно по-французски: «ma chère»… Но я от темы отвлекся.

      – Отец забирает тачку. Отъездились.

      – Чего так?

      – Долго объяснять. Теперь будем кататься на эскалаторах.

      – Ну а хорошая? – Кажется, его еще не проняло.

      – Мамик обещала нам посодействовать. На днях поговорит с отцом насчет денег – думаю, она его уболтает.

      – Да? Неплохо бы… – Егор озирается по сторонам, чего-то мнется.

      – Ты чего такой?

      – А? Какой?

      – Не знаю… Что-то случилось?

      – Да нет. Все нормально, – он шмыгает носом. – Просто не выспался.

      – Ладно, пошли. А то Игорек куда-то смылся – не вижу его.

      Мы идем к каруселям, к орущим на них малолеткам. Прем прямо по бездорожью – через бурелом и прошлогоднюю траву. Она тут по пояс – немудрено ребенка потерять в этих джунглях.

      – Слушай, а что там за тема с китайцами? – вспоминаю я.

      – По