Дурочка (Ожидание гусеницы). Нина Васина

как домработница, укрыв хозяйку в кресле, села на стул и закуталась во второй плед сама. Лейтенант вопросительно посмотрел на Смирновскую.

      – Туся, он потом привыкнет, что ты – всегда и везде, а пока уйди и послушай за дверью как обычно, – попросила Лукреция.

      Таисия кивнула без намека на обиду и вышла.

      – Вы ей… – начал было выяснять Раков, но Смирновская устало перебила:

      – Доверяю больше чем себе, оттого и жить нам рядом тяжело. Я – ум, а она – честь и совесть нашей с ней эпохи в этом доме. Когда желаешь стать законным зятем? – не меняя интонации, перешла Лукреция к делам.

      – Хотелось бы, если это возможно… – Раков растерялся от такого напора, – до третьего октября подать заявление в ЗАГС, потому что еще ждать два месяца, а после зимней сессии будет распределение практики на следующий год…

      – Слишком много слов, – скривилась Лукреция. – У меня был нелегкий день. Я устала. Какое заявление? Во вторник распишитесь, я договорюсь, свадьбы не будет, и – никаких гостей. – Она повернулась к приоткрытой двери в кухню, повысила голос: – Но свадебный торт из «Праги» и шампанское обещаю! – и, повернувшись к Ракову: – Паспорт при себе?

      Раков вскочил, поднял низ свитера и достал из нагрудного кармана рубашки паспорт. Протянул Лукреции.

      – Я думал, вам нужно время, чтобы навести справки…

      – Наша Таша тебя проверила, я уверена, – Смирновская пролистала паспорт и вернула его, вложив внутрь бумажку с именем и номером телефона. – Это важно. Аглая на тебя запала. Ты прикасался к ней?

      – Я?!

      – В смысле, плечом, или брал под руку, – с досадой объяснила Лукреция. – Обычно у нее после постороннего прикосновения бывают припадки.

      – В машине, когда мы поехали в город. Я не знал, что делать… Схватил ее руки и крепко сжал. Она сразу успокоилась.

      – Ясно, – вздохнула Лукреция. – Тогда чем скорее ты позвонишь по этому номеру и сдашь кровь на все венерические болячки, тем быстрее сможешь выполнить свое обещание перед Аглаей. По поводу посещения Ускова в выходные, или забыл уже? – спросила она у оцепеневшего Ракова. – Имей в виду, она запоминает все. Как ребенок, которому не важно, почему ты не приехал. Значение имеет только то, что ты обещал и не выполнил. Так что поторопись с анализами, потому что пока я не увижу результаты, посещение этого дома исключено. Торт и шампанское будут в московской квартире, там и обговорим твое в ней проживание.

      – Вы думаете, что я и Аглая… – прошептал обалдевший Раков, – что я могу с ней…

      – Я!.. Могу!.. – Смирновская покачала головой. – Еще один ребенок в доме, честное слово… Если Лайка забредет к тебе в постель в своем обычном утреннем наряде – распущенные волосы и цепочка с крестиком – у меня рука не поднимется пристрелить за изнасилование законного и – главное! – здорового зятя. А вот если ты ее заразишь, дав по-дружески отпить из своей чашки – уничтожу как заразу.

      Она встала, набросив плед на плечи.

      – Комната тебе для ночевки готова. Ты должен знать – Аглае запрещено смотреть телевизор. В этом