Дурочка (Ожидание гусеницы). Нина Васина

ваших звонков нужным людям после окончания университета.

      – То есть, ты ставишь на меня?.. – насмешливо удивилась Лукреция. – Смотри, не прогадай – Наташке генерала могут дать!

      – Точно. Ставлю на вас. Мы, смоленские молодцы, хитры да не без ленцы. Загонит она меня грязными поручениями, а потом скинет после тридцати за решетку или пенсионерке постарше. Вы поинтеллигентней будете. После устройства на достойной должности я должен иметь право самому распоряжаться одной третьей частью всех своих заработков, а до этого, уж не обессудьте, побуду у вас на иждивении. Это, кстати, для вас будет неплохим стимулом побыстрей и поденежней меня устроить.

      Лукреция, совершенно разбитая, кивнула, глядя в пол, и спросила, не поднимая головы:

      – Никакого суда?

      – Так точно. Завтра до вечера вытащу вас отсюда.

      – Что я должна сделать сейчас?

      – Просто дайте знак, что согласны на мои условия. Я вам верю.

      У Лукреции перехватило дыхание – этот шантажист ей верит! Она медленно подняла голову, ожидая наглой ухмылки победителя, и угодила в грустные глаза цвета гречишного меда.

      – Спасибо за доверие, – встал Раков. – Вы никогда не пожалеете, обещаю.

      Предсмертная записка

      На следующий день к восьми вечера Лукреция вернулась домой. Привез ее Флигель на одном из автомобилей Ладовой. Подняться в дом поначалу отказался. Объяснил это буднично:

      – Дом наверняка прослушивают.

      Совершенно замороченная Лукреция никак на эти его слова не отреагировала.

      В десять утра в следственном изоляторе ей сообщили, что найдена предсмертная записка профессора Ционовского. Почти сразу приехал Крэзи-бой с большим чином из МВД. Экспертиза и заключение по ней были сделаны в рекордные сроки – за четыре часа, материала для сравнения почерка профессора было предостаточно. Потом в ожидании постановления об освобождении Крэзи-бой развлекал Лукрецию в комнате для допросов воспоминаниями прошлого под чай с конфетами. Полковнику Крылову было явно не по себе.

      – Может, глотнем для ясности? – он достал из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку с коньяком.

      Лукреция ничего не ответила, складывая горкой скомканные фантики от съеденных конфет. Но когда Крэзи-бой плеснул себе в чашку коньяка, отобрала фляжку и допила все из горлышка.

      – Я не курила сорок шесть часов, – сказала она после этого.

      Крэзи-бой суетливо покопался в карманах.

      – У меня только сигареты.

      Лукреция взяла одну, но закуривать не стала – сидела и нюхала. Крэзи-бой перешел к ближайшим событиям.

      – Лейтенантик Наташкин оказался не без способностей. Вчера добился постановления на повторный обыск помещения, в котором был найден мертвый профессор. Ну, как добился… не без моей помощи. Сегодня к восьми утра вскрыли опечатанное помещение в присутствии вашего участкового, а там книг и папок всяких!.. Сама видела, что мне объяснять. Участковый начал книги потрошить, а Раков мебель осматривать.