Милицейская сага. Семён Данилюк

Мороза, но, дернув пару раз, безумную эту затею оставил.

      А сам Мороз, разом невзлюбивший этого выеживающегося перед бабами мужичка, будто ненароком подтянул локоть повыше и тем заставил «контролера» приподняться на носки. Заметил, как спрятала усмешку Садовая. Заметил это и мужчина, потому что торопливо отступил на шаг, разрывая дистанцию между собой и высоким Морозом.

      – Стало быть, так, – произнес он, едва сдерживаясь и показывая голосом, что он именно сдерживается. – Во-первых, вижу, пора представиться. Не повезло тебе, лейтенант. Вдвойне не повезло. Потому что перед тобой не просто старший по званию – майор милиции. Но еще и – замполит Красногвардейского отдела, где тебе предстоит служить. Фамилия моя – Муслин. Надеюсь, слышал?

      Он впился в лицо лейтенанта, предвкушая, как оно начнет покрываться краской. Но не дождался. Разве что позой своей Мороз постарался выразить некую меру уважения, необходимую, по его мнению, в разговоре со старшим по званию. А сопоставив вчерашний рассказ Рябоконя с наваленной на диване мануфактурой, он с некоторым трудом удержал себя от иронической реплики, – похоже, замполит специализировался на шмонах по всему городу.

      – Удостоверение, гляжу, только вчера выдано, – Муслин оказался наблюдательным.

      – Так точно.

      – Что, лейтенант? Власть в голову ударила?

      – Я выполняю поручение следователя, товарищ майор.

      – Погодите! – встрепенулась Садовая. – Если вы из Красногвардейского…Так вы меня не по делу ли Лавейкиной, часом, собираетесь доставить?..Так это вам и на аркане не удастся!

      – Не расстраивайтесь, несравненная Марина, – Муслин оказался галантен. Мороз заметил, что, говоря и действуя, он как бы опосредованно косится на реакцию Садовой, прикидывая, как сам выглядит в глазах очаровательного товароведа. – Никуда против вашей воли вы не поедете. Это я могу обещать твердо. Напротив, к вам приедут и принесут извинения. Так к кому вызов, лейтенант?

      – Дело ведет следователь Тальвинский.

      Садовая презрительно фыркнула. И тем значительно поумерила Морозовские симпатии.

      – Вот что, лейтенант, – отчеканил Муслин. – Предлагаю развернуться на сто восемьдесят градусов и дуть быстрым шагом в райотдел, пока я не передумал. Потому что если передумаю… Словом, парень ты, вижу, понятливый, так что повторять не придется?

      – Думаю, да, товарищ майор. Марина Всеволодовна, нас с вами торопят. Мешаем людям.

      Собравшаяся добавить что-то неприязненное от себя директор базы осталась стоять с приоткрытой челюстью. Напротив, карие глазищи Садовой принялись живо перебегать с одного мужчины на другого.

      Лицо Муслина раскраснелось. Охота шутить пропала. Да станет ли шутить мужчина, боящийся оказаться посмешищем в глазах интересной ему женщины?

      – Вот что, парень. Или ты по-хорошему валишь отсюда, или, – он значительно посмотрел на телефон, – это будет самая короткая служба из всех мне известных. Ты вообще удосужился дисциплинарный устав изучить?

      Виталий сокрушенно вздохнул. – Правда ваша, товарищ майор.