Ты найдешь – я расправлюсь. Джеймс Хедли Чейз

ложное впечатление о моей первой встрече с Хелен. В это трудно поверить, но если бы я знал, что у нее в доме никого нет – ни подружки, ни слуги, – меня бы на аркане было не затащить внутрь. Но мне казалось, что там есть хотя бы слуга.

      Мое будущее и все мое благосостояние были в руках Чалмерса. Одно его слово – и я вылечу из газеты как пробка. Забавляться с его дочерью было так же опасно, как играть с гремучей змеей.

      Размышляя над этим, я понял, что и Хелен все предусмотрела. Она все устроила так, чтобы нас не видели вместе в доме Лучано, и сознательно предложила мне остановить машину в двухстах ярдах от входа в ее дом. Если кто-нибудь из моих лучших друзей и увидит здесь машину, это не наведет его ни на какие ненужные мысли о нас двоих.

      Мы поднялись на лифте, не встретив никого в вестибюле. В квартиру мы тоже вошли так, что нас никто не видел.

      Когда она закрыла входную дверь и ввела меня в большую гостиную с затененными лампами, у меня вдруг возникло ощущение, что мы в квартире одни.

      Она бросила накидку на кресло и подошла к искусно отделанному коктейль-бару.

      – Как насчет рюмки хлебной водки или джина? – поинтересовалась она.

      – Мы что, здесь одни, да? – спросил я.

      Она повернулась и посмотрела на меня. В полумраке она выглядела ошеломляюще.

      – Ну да – а что в этом криминального?

      Я почувствовал, как мои ладони вспотели.

      – Я не могу здесь оставаться. Вы знаете почему.

      Она продолжала смотреть на меня, подняв брови.

      – Вы так боитесь моего отца?

      – Дело не в том, что я боюсь вашего отца. – У меня вызвало досаду то, что она так точно попала в цель. – Я не могу оставаться здесь наедине с вами, и вы должны это знать.

      – О, не будьте таким глупым, – нетерпеливо сказала она. – Если мужчина и женщина остаются наедине в квартире, разве они обязательно должны плохо себя вести?

      – Дело не в этом, а в том, что подумают другие.

      – Какие другие?

      Здесь она меня поймала. Я знал, что никто не видел нас входящими в квартиру.

      – Кто-то мог видеть, как я уходил. Кроме того, все дело в том…

      Внезапно она рассмеялась.

      – О, ради всего святого! Перестаньте вести себя как викторианская недотрога.

      Мне надо было надеть шляпу и выйти. Если бы я так сделал, то, безусловно, избежал бы многих неприятностей. Но мне иногда свойственны опрометчивость и безответственность, и именно они руководили мною в те минуты.

      Итак, я сел, взял рюмку крепкой ржаной водки и положил туда лед, который мне дала Хелен.

      Я работал в Риме уже четыре года и отнюдь не вел монашеской жизни. Итальянки – очень привлекательные женщины. Я провел с ними немало приятных минут, но, сидя здесь и смотря на Хелен в ее белом платье, понимал, что меня могут ждать лучшие из лучших минут; это было нечто особенное, от чего у меня перехватывало дыхание.

      Она подошла к камину и прислонилась к стене рядом с ним, с полуулыбкой смотря на меня.

      – Ну, а как дела в университете? – спросил я, не желая добровольно лезть в петлю.

      – О, он был только