Милая, хорошая. Татьяна Тронина

констатировал он.

      – Ну, официально еще нет. Надо как-нибудь заняться этим в свободное время. Чай будешь?

      – Кофе, если можно.

      – У меня только растворимый.

      – Ничего, пусть будет растворимый…

      Он прошел за ней на кухню, огляделся.

      – Ничего так квартирка… Съемная? Сколько за нее платишь?

      – Секрет фирмы… – отмахнулась Алена, расставляя чашки. – Как там Калерия Львовна? Работает? Сколько ей сейчас, я забыла?..

      – У мамы все в порядке, до сих пор работает, хотя могла бы уйти на пенсию. Ей пятьдесят семь. Ты бы зашла к нам, что ли…

      От неожиданности Алена едва не выронила банку с кофе.

      – Что?

      – Я говорю – зашла бы к нам, что ли. Мама о тебе вспоминала…

      Алена села напротив Бориса, посмотрела в его ясные синие глаза.

      – Калерия Львовна обо мне вспоминала? – медленно повторила она. – Господи, Боря, не смеши меня!

      – Я серьезно! – Борис даже как будто немного обиделся. – Она, знаешь ли, тут недавно заявила, что ты была единственной женщиной, которую она хотела бы видеть своей невесткой.

      Алена сначала онемела на некоторое время, а потом принялась безудержно хохотать. Калерия Львовна хотела видеть ее своей невесткой!..

      – Алена… – Борис взял ее за руку. – Алена, перестань. Все в этом мире меняется… Мама тоже изменилась.

      – А ты? – неожиданно спросила Алена, с трудом успокоившись.

      – Я тоже изменился, – тихо произнес Борис, не выпуская ее руки. – Правда – так и не смог забыть тебя. Знаешь, я тоже думаю, что ты – это самое лучшее, что было в моей жизни.

      – Потому и пришел? – тоже тихо спросила она.

      – Ага. Такой день… – Он поднес ее ладонь к губам, нежно поцеловал. Борис Бугров всегда отличался исключительной нежностью. Когда-то Алена плавилась в его объятиях, точно воск. Или как масло на раскаленной сковородке…

      – Боря… – с тоской пробормотала она, не понимая, заплакать ей или снова начать смеяться.

      – Молчи, пожалуйста, ничего не говори пока! Я… Господи, если бы ты знала, как я бездарно прожил эти годы, бездарно и глупо… Два раза был женат. Одна – стерва, дрянь, ни стыда, ни совести – ушла к моему другу, Вовке Козлову… Ты ведь помнишь его?

      – Немного, – выдавила из себя Алена.

      – А вторая, Олеся, поначалу казалась таким ангелом – сама невинность! Мама была от нее в восторге: «Олесенька, профессорская дочка, московская принцесса, ангел, святая, иже херувимы…» – передразнил он с горечью. – Дочку мне родила, тоже Олесей назвали.

      – И что?..

      – Ангел переродился в демона. Женщина сухая, жесткая, жестокая, властная, не терпящая никаких возражений, иначе – смерть! Вот какой оказалась моя Олеся… С дочерью не дает встречаться – ни мне, ни маме, квартиру пыталась отсудить, но тут уж мама прибегла к своим связям, ничего у женушки не получилось. Теперь мы с ней судимся, чтобы хоть иногда была возможность видеть малышку!

      – Ужасно…

      Борис залпом выпил кофе.

      – Я дорого заплатил за свою ошибку, – продолжил он с нов�