Милая, хорошая. Татьяна Тронина

Талантов много, Рома.

      – Но это не повод уходить в таперы!

      – Нет, повод! – засмеялась она. – Если я не могу быть лучшей, то пусть тогда буду никем. Я слишком люблю музыку…

      – Ну так старайтесь, занимайтесь больше! – нетерпеливо воскликнул он. – В чем проблема-то?

      – Что толку стараться? – пренебрежительно отмахнулась Алена. – С точки зрения техники ко мне претензий быть не может! Но по содержанию… Мне кажется, во мне словно какой-то огонь погас. И потом, надоело ездить с концертами по всей стране. Двадцать пять выступлений в месяц – был у меня такой период в жизни… Музыка вся выветрилась, стала пустой, формальной – хотя, повторяю, с профессиональной точки зрения техника у меня на высоте.

      – Все, я понял, – быстро сказал Селетин. – Творческий кризис. Со мной случалось нечто подобное. А потом прошло…

      – Много ли творчества в вашем этом «Стройтех…» ну, и так далее? – насмешливо спросила Алена.

      – Очень много! Послушайте, не будет ли наглостью, если я попрошу у вас чая?..

      – Нет, конечно.

      Они перешли на кухню, и там разговор плавно продолжился.

      – Вообще я окончил инженерно-строительный институт…

      – О-о!.. – Алена сморщила нос, показывая, насколько это далеко от нее, непонятно и сложно.

      – Да, чисто мужская специальность! – засмеялся Роман. – Потом работал инженером в тресте. Потом стал начальником участка. Был прорабом. Ну, а далее меня пригласили в мою контору на должность исполнительного директора. Творчества – хоть отбавляй!

      Алена тоже засмеялась.

      – Я шучу, конечно… Все то, что я делаю, бесконечно далеко от искусства. Вот вы меня восхищаете, – серьезно произнес он.

      – Я?

      – Да, вы! Я обычные дома строю, а вы…

      – А я по клавишам стучу.

      – Нет, все гораздо сложнее! – с азартом произнес Аленин гость. – Ведь музыка – это что такое? Ее ведь даже пощупать нельзя!

      – Музыкальное произведение живет во времени, – важно, подражая учительскому тону, произнесла Алена. – Каждая прозвучавшая нота акустически безвозвратно исчезает, но в слуховой и эмоциональной памяти она продолжает жить…

      – Вот именно! Да, можно еще чаю?..

      – Конечно. Печенья?

      – И печенья! И вообще, давайте на «ты»?

      – Давайте на «ты», – милосердно согласилась Алена. Роман Аркадьевич Селетин вдруг показался ей давним знакомым, заглянувшим на огонек.

      – Я вам… то есть я тебе, Алена, кажусь странным, да? – спросил он, вытягивая печенье из бумажного пакета.

      – Не особенно, – честно ответила она. – Ты захотел снова взглянуть на то место, где жил когда-то, и ты это сделал. А ведь сколько людей ограничивают себя в подобных желаниях – только из-за боязни показаться окружающим странными!

      – Но не все бы пустили незнакомого человека в дом, – возразил Селетин.

      – Ты не похож на преступника! – сказала Алена. – Мне кажется, я немного разбираюсь в людях… И вообще, под Новый год что-то происходит с людьми, они становятся мягче. Снисходительней… Но я не люблю зиму.

      –