Останься со мной навсегда. Назира Раимкулова

название той деревни, в которой жила их бабушка. У мамы он спросить не мог, да и в таком состоянии она, наверное, не отпустила бы их. Он так обрадовался своей самостоятельности, что совсем позабыл о матери. На минуту ему стало стыдно: как она там? Но потом, вспомнив, что рядом с ней Урмат байке, он успокоился.

      Постояв еще немного возле касс, Бакыт решительно вышел из здания вокзала.

      – А куда мы теперь пойдем? – спросила Бермет.

      – Мы? К бабушке. Видишь, здесь нет машины, которая поедет к ней, поэтому мы пойдем пешком. Хорошо? Ты же уже большая и сможешь идти?

      – Да, я уже большая, – закивала в ответ девочка.

      Он пошли по дороге, идущей в обратную сторону от Бишкека.

* * *

      Урмат давно жил один. После окончания милицейской академии он женился, но, прожив в браке меньше года, развелся. После этого он решил не торопиться с обретением семьи. Его жена, вернее, даже не жена, а теща, никак не хотела мириться с ночными дежурствами и выездами зятя. После развода Урмат еще пытался помириться со своей женой, но мать жены не дала им встретиться и поговорить.

      С тех пор прошло двенадцать лет. В его жизни были женщины, но встречи были недолгими и, как правило, заканчивались разрывом.

      Инициаторами чаще выступали сами женщины, недовольные работой Урмата.

      Год назад он стал участковым в микрорайонах. Работа интересная, да и по возрасту его подходящая. Урмату исполнилось тридцать семь. Родители его настаивали на повторной женитьбе, но он все отмалчивался и отнекивался. Мать в сердцах восклицала:

      – Вот так и умрем мы с отцом, не увидев от тебя внуков!

      На что Урмат отшучивался, что, мол, успеют еще и правнуков понянчить.

      Вечером, после работы, как обычно, наспех поужинав, он садился, смотрел телевизор или читал. Другого интересного занятия у него не было, идти гулять не хотелось, за день ему приходилось столько работать, что сил на прогулки не оставалось. Иногда в выходные с друзьями играл в футбол. Иногда ездил к родителям в Кун-Туу*, что в нескольких километрах от Бишкека.

      У него было еще две старших сестры и младшая сестренка, приезжавшая погостить к брату на каникулы. Когда она приезжала, он водил её на концерты и в кафе. Вся культурная программа этим и ограничивалась.

      Но больше всего Урмат любил комуз*. Еще в детстве он научился на нем играть, посещая музыкальный кружок, которым руководил один из преподавателей в колхозе.

      Когда Урмату было особенно грустно и тоскливо от одиночества, он брал в руки инструмент, и струны начинали петь в унисон его мыслям. То он начинал звенеть, как ветер, который рвется в окно, пытаясь разбросать всё вокруг, то вдруг начинал тихо шептать, как молодой ручей, пробивающий себе дорогу.

      Так и жил. Потом в его жизни появился Бакыт. Он часто видел этого мальчика, неторопливо возвращающегося из школы. Из окна наблюдал, как тот, внимательно оглядываясь по сторонам, собирает бутылки и кладет их в рюкзак. Что-то напоминало ему в этом мальчике его самого.

      Он видел, как не один раз мальчик бродил со своей маленькой