На что способны женщины. Джеймс Хедли Чейз

направо, пауза две секунды, полповорота назад, снова пауза, полный поворот направо, пауза и еще полповорота направо. Точно так, как и сказал Паркер. Затем я взялся за ручку и осторожно потянул на себя. Я не думал, что это мне как-то поможет, но тем не менее. Сейф открылся. Присвистнув, я посветил туда. На второй полке в углу лежала маленькая золотая коробочка, не больше трех дюймов; сделана она была весьма изящно и современно и выглядела весьма дорого. Я рассматривал ее, взвешивая на ладони. Весила она как раз на свой размер. На первый взгляд на ней не было никакой кнопки или защелки, чтобы ее можно было открыть. Еще через секунду я бросил ее в карман. Времени не было. Исследовать ее можно и на улице.

      Из другого кармана я достал клинок. До сих пор я был слишком занят охранниками и собакой, чтобы обращать на него свое внимание, но теперь, держа его в руке, я невольно задумался.

      Этот клинок оставался единственным местом в истории Гормэна, дававшим слабину. Я был уверен в том, что девушка не брала его из Бреттова сейфа, точно так же, как в том, что Паркер – сопляк и что пудреница не ее. Клинок я видел. Выглядел он вполне убедительно. Я ни черта не понимаю в антиквариате, но я способен отличить золото от всего остального, когда я вижу его, и клинок был золотой: как минимум, это уже делает его дорогим. Тогда зачем же Гормэну посылать меня оставить ценную вещь в сейфе Бретта, которая конечно же Бретту не принадлежит? Зачем? Такие предметы могут быть легко отслежены. Зачем ему нанимать меня, чтобы я выкрал из сейфа пудреницу и положил на ее место предмет никак не меньшей стоимости, который даст полиции нить, способную привести к самому Гормэну? Что-то здесь не так: фальшивит мелодия.

      Светя себе фонариком, я смотрел на футляр. Может, там нет клинка? Я попытался открыть его, но футляр не поддался. Хотя для пустого он был тяжеловат. Я продолжал рассматривать его, и неожиданно мне показалось, что он несколько толще и чуть длиннее, чем тот, что мне показывал Гормэн. Я не был уверен, но мне так показалось. И вдруг я услышал то, что снова обрушило на меня потоки ледяного пота. Из футляра шло еле заметное, но отчетливое тиканье. Я чуть не выронил его.

      Неудивительно, что каждый из этих хитрых ублюдков по нескольку раз напоминал мне поосторожнее обращаться с ним. Теперь-то я знал, что это было. Это же бомба! Они запихнули ее в похожую коробку, справедливо надеясь, что в спешке и в темноте я не замечу подмены. Дрожащими кончиками пальцев я бросил его в сейф так, как вы бы стряхнули тарантула, ползущего по вашей одежде.

      Я, естественно, понятия не имел, когда должна была взорваться бомба, но был уверен, что, если это произойдет, в сейфе все разлетится на атомы. Таким образом, по их замыслу, Бретту никогда не узнать, была ли похищена пудреница или нет. После всего он может решить, что это просто была попытка подрыва сейфа с целью вскрытия, но ребята переборщили с взрывчаткой, и содержимое сейфа оказалось уничтоженным. Яркая идея, достойная самого Гормэна; но когда я вспомнил, как перебирался через стену, как тратил время, уворачиваясь от охраны, и не подозревал, что