Семнадцать мгновений весны (сборник). Юлиан Семенов

наймитам американской плутократии“, – что, я убежден, человек гестапо клюнет на бабу и водку. Чего, кстати, больше в этих запретах Гитлера: фанатизма, зависти к нормальной жизни или просто тупости? Неужели он не понимает, что запретный плод сладок? Чем меньше запретов во внутренней жизни государства, тем труднее проникать враждебной идеологии, экономике, политике: не на чем ловить людей. Когда людям все можно, в разумных, конечно, пределах – ни в коем случае нельзя благословлять скотство, – тогда мне, разведчику, нечего делать в такой стране. Только неумные политики в период трудностей шарахаются от усиления жестких методов подавления инакомыслия к проявлениям уступчивого либерализма. Умные политики осторожно выпускают пары – и тут мне, разведчику, опять нечего делать. Наши идиоты, которые проиграли войну, теперь, после спасения фюрера, проводят террор и демонстрации народа во славу Гитлера и на страх заговорщикам. Эти аресты и демонстрации еще больше перепугают народ. А народ, который запуган и не мыслит, никогда не победит».

      – Здесь все, – сказал Берг, протягивая Крюгеру листки бумаги. – Какие мерзавцы! Кто бы мог подумать, что этот морской кулинар нес в своем мохнатом сердце камень неблагодарности фюреру!

      Шеф гестапо внимательно посмотрел на Берга и спросил:

      – А что готовил Канарис, когда приглашал вас к себе в гости?

      – Я был слишком незаметной фигурой среди военных разведчиков, – ответил Берг, – персонально меня он не приглашал ни разу. Персонально он приглашал ведущих руководителей: Остера, Бамлера, Пикенброка. Я бывал у него только дважды: один раз, когда он устраивал день рождения, пятидесятилетний юбилей. Он великолепно готовил, эта свинья, индийский рис с рыбой, «индише райстафиль».

      – Это было у него в Целендорфе?

      – Да. Это известно центральному аппарату гестапо: на его раутах всегда бывал Гейдрих.

      – Как фамилия егеря Канариса?

      – Которого?

      – Того, что устраивал ему охоту на лис с флажками. Эта сволочь даже охотился по-английски – с флажками. А егерь привозил ему одну лису в готовый загон, и ваш вшивый моряк загонял несчастное, запуганное животное… Какое зверство и лицемерие!.. Ну, это уже от эмоций. Хорошо, вы свободны, полковник. Прошу никуда не отлучаться из кабинета – вы можете мне понадобиться каждую минуту.

      – Хорошо… Теперь, если позволите, о деле.

      – Да.

      – Наша с вами операция с русской разведчицей подвинулась весьма далеко. Мне хотелось бы просить вас подключить сотрудника гестапо. Сейчас тот период, когда я без непосредственной помощи гестапо ничего не смогу сделать.

      Шеф гестапо спрятал листки, исписанные Бергом, в сейф, вернулся к столу и сказал:

      – Я подумаю.

      «ИЗ СТЕНОГРАММЫ СОВЕЩАНИЯ ГИТЛЕРА

      С ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКОМ ЙОДЛЕМ

      В „ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ“

      Присутствуют:

      фюрер, генерал-полковник Йодль, генерал Варлимонт,

      группенфюрер