По велению сердца. Киран Крамер

все слышит, – сказала Дженис. – И ненавидит, когда ее исключают из разговора. Теперь, когда ты вернулась, тебе следует это помнить.

      Марша сжала ее руку.

      – Ты уже очень мне помогла, спасибо.

      – Правда? – просияла Дженис.

      – Я серьезно.

      Марша не кривила душой. Стыдно признаться, но за последние четыре года она почти забыла, что не одна в этом мире, что прочие члены семьи Брэди всегда готовы поддержать ее и прийти к ней на помощь.

      – Мне очень не хватало тебя, Дженис, – сказала она, едва слышно посреди низкого гула чужих голосов, что их окружал. – Одно дело – видеться с тобой летом в Бэллибруке, когда нет ни тревог, ни забот, и совсем другое – когда ты рядом здесь, в Лондоне, посреди всего этого.

      Она окинула взглядом зал, не миновав и столик Лизандры. В кондитерской «У Гантера» собрались самые сливки хорошего общества, и многие посетители смотрели на Маршу с нескрываемым любопытством.

      – Тогда не будем больше притворяться, – наставительно сказала Дженис. – Расскажи мне прямо здесь, в «У Гантера», что именно сказали друг другу вы с леди Эннис и что ты собираешься делать в связи с создавшимся положением. К счастью, Синтии будет не до нас еще несколько минут. Мы можем сесть за столик и дождаться ее там.

      – Очень хорошо. – Марша торопливо поведала сестре все подробности разговора с леди Эннис, не скрыв и того, что отчаянно хочет вернуть себе прежнюю должность в Оук-Холле.

      – Разумеется, я это знала. – Улыбка Дженис вышла немного печальной. Она накрыла руку Марши своей. – Я понимаю, почему ты хочешь вернуться, и хочу тебе помочь. И ради этого мне придется отказаться от эгоистичного желания всегда быть рядом с тобой.

      – Ты и вправду хочешь мне помочь? – Признание сестры глубоко тронуло Маршу.

      – Конечно. – Дженис усмехнулась. – Да, время от времени я ловлю взгляды всех без исключения мужчин в этом зале, устремленные на тебя. Интересно, замечают ли они меня рядом с тобой? Но я люблю тебя. Ты моя сестра. Мир велик, и в нем хватит мужчин на нас обеих.

      Марша удивленно вскинула бровь.

      – Я уже говорила маме, что меня не интересуют мужчины. По крайней мере пока я не занята в Оук-Холле. – Ей вдруг живо припомнился лорд Чедвик, и на душе сразу потеплело. А потом Марша возмутилась, да еще как! Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать это ощущение. – Я могу сказать с превеликим оптимизмом, что вижу себя начальницей школы, по горло в делах, в то время как ты возьмешь Лондон штурмом. И хватит намеков, будто я привлекаю к себе больше мужского внимания, чем ты, – мягко, с любовью в голосе упрекнула она сестру. – Ты преувеличиваешь.

      – Ты очень красива, – покраснев, сказала Дженис.

      – Каждая женщина красива по-своему, – стала убеждать сестру Марша. – Твой тип красоты куда интереснее моего.

      Лицо Дженис зажглось надеждой.

      – Ты думаешь… Ты правда думаешь, что я могу быть… привлекательной?

      – Да, – твердо сказала Марша. – Нет никаких сомнений. Ты должна в это поверить. – Она вдруг почувствовала